Сергей Огольцов - … а, так вот и текём тут себе, да … (или хулиганский роман в одном, но очень длинном письме про совсем краткую жизнь)

Нудно, что соврал мужику в поле, который спросил из какого я лагеря.

Зачем сказал, что из «Химика»?

Нудно, что когда в лес, на чьей-то папиной «волге», заехали черниговские недоросли, начали блатовать и один из них достал красивый нож-тесак, я заоглядывался за какой-нибудь палкой, хоть видно ж было – он только и ждёт, чтобы у него отняли.

Секунда промедления, момент упущен и – трофей достался шофёру лагеря. Молодец мужик.

Нудно, что, ныряя с обрыва, я чересчур запрокинулся и, типа, вывихнул хребет, но отлежался.

Нудно, что, при ночном купании в реке, на берег заехала какая-то легковушка, высвечивая фарами девушек, которые уже передумали купаться, и мне пришлось выходить из воды в чём мать родила, вооружённому лишь перекошенным выражением небритого лица.

Не знаю какую аборигеновую маску изобразил мой анфас, но фары потушили.

Потом Ирина из Бахмача насмешки строила – вот уж не знала, что у меня такой маленький. Меня и это не задело – как-то всё нудно…

А что на день Посейдона пионеры двух лагерей меня поймали и бросили в пруд рядом с речкой, это правильно, а не нудно.

Сперва обидно, мокро, а потом смешно – молодцы, шпингалеты! Так и надо!

В ночь перед отъездом мы с Ириной физруком опять сидели над рекой.

Звёзд высыпало столько, что за ними и неба не видно и меня охватило томление, что как-то всё уходит, утрачивается.

Она почему-то не дала и мы просто сидели, опёршись спиной в спину.

Звёзды светили снизу – из широкого плёса тихого Снова, и сверху тоже.

Вот они были и будут, а удержать их всё равно невозможно. Всё утекает.

Наверное, это всё из-за «спидолы», что начала вдруг читать проповедь на английском.

О чём конкретно я не понял, потому что говорилось не про семью Паркеров из институтских текстов, но можно догадаться, что проповедь.

Я проводил Ирину до «Химика». Она зашла и заперла ворота, но я её снова окликнул.

Мы взобрались на ворота с двух сторон и простились по-лагерному – поцелуем поверх решётки.

Прости-прощай, утрата.

С городом Прилуки я знаком был давно, но заочно. На пачках «Примы» сзади напечатано «сигаретна ф-ка м. Прилуки».

Город Прилуки построили немцы во время его оккупации, поэтому улицы в нём строго параллельны и методично перпендикулярны друг другу.

За исключением той окраинной, где впоследствии построили автовокзал.

Командир студенческого отряда – Владимир Майба с физмата.

Комиссаром – Игорь, украинский националист. Он подозревает Майбу, что тот сексот и потому постоянно над ним насмехается и всячески подрывает авторитет.

А я, типа, ведущий специалист, потому что у меня в военном билете написано «каменщик».

В отряде две девушки и пятнадцать студентов-физматовцев, не считая командного звена.

Нас разместили в общежитии «химиков», но только на одну ночь – утром поедем в 4-ю автобазу, что на шоссе между селом Ивковцы и посёлком Ладан.

«Химики» это заключённые, которых за примерное поведение выпускают из зоны доматывать свой срок «на химии».

Какой-нибудь завод, или фабрика с вредным для здоровья производством, шахта, стройка – всё годится, чтобы стать «химией» для примерных зэков.

Контроль за «химиками» довольно жёсткий – в общагу они должны являться не позже указанного часа, не попадаться с выпивкой, блядей не приводить и много других «не»; но всё-таки не под конвоем и спишь не в кубрике общей спальни.

Опять же какая-никакая – зарплата. Лишь бы мент-воспитатель на тебя в обиде не остался, не то отвезут обратно на зону.

После душа мы с Игорем, который хоть и националист, но говорит на чисто русском и мечтает о Питере – культурной столице, вышли ознакомится с геометрической правильностью Прилук.

– Катраниха! Ни хрена себе! Это ты?

– Тише ты! Мои ученики могут увидеть. Я ж тут учительница.

Ну, конечно, извини запамятовал.

Она уже год как сеет тут разумное, доброе, вечное.

4-я автобаза сама по себе – ни в селе, ни в городе; сразу за лесополосой вдоль шоссе.

Сначала будет двухэтажное старое здание. На первом этаже какие-то запертые склады, а на втором просторный зал с койками для студентов стройотряда и небольшая комната для двух девушек.

Потом идёт одноэтажное здание кочегарки, а дальше – обширная территория автобазы за высоким кирпичным забором.

Там – гаражи, столовая и много других строений, часть которых ещё не достроена; а посреди территории вырыт большой глубокий котлован.

Над котлованом натянуты проволочные провода – вдоль и поперёк. Под местами пересечения проводов нашему отряду предстоит забетонировать армированные площадки, на них собрать опалубки из дощатых щитов и заполнить из бетоном, чтоб получились стаканы, куда в дальнейшем вставятся опорные колонны.

Но это в дальнейшем, а пока – вот лопаты и: «бери больше, кидай дальше».

Так всё знакомо. Только форма другая.

После работы кочегары-«химики», Юра и Помидор, открывают задвижку и из трубы – высоко в стене кочегарки – бьёт широкая струя воды.

Становись на излёте струи и – купайся.

Вода, конечно, холодная, но ведь сейчас лето.

Через неделю командир отряда созвал общее собрание. Вопрос один – питание, потому что то, чем кормят в столовой не еда, а…

( … ну, не знаю, хавка, как хавка…)

Постановили – питаться собственными силами на аванс, который командир возьмёт у автобазы в счёт наших будущих трудовых побед. Отныне девушки не только санитарки, но и поварихи.

Ежевечерне, как стемнеет, группами из трёх человек, ходим в набег на картофельное поле близлежащего колхоза. Ну, и ещё какая там подвернётся зелень.

Студенты нахваливают стряпню девушек.

Вобщем, да, горячéе, чем в столовой, а в остальном такая же хавка, как хавка.

Пару раз вечером ездили на танцы в село Ивковцы на водовозке молодого водителя.

Девушки в кабине, остальные – кто как уцепится вокруг цистерны. Танцуем под хиты Лещенко:

После танцев, сквозь ночь, с ветерком на цистерне.

Один раз съездили пообедать в Ладан.

Многосмысленное имя у этого посёлка.

Но и у меня «имидж» не лыком шит – до смысла не враз докопаешься.

Патлы ниже ушей, бородёнка кучерявая, а на волосах жгутом скрученный грязный бинт, чтоб на глаза не падали.

То ли поп-расстрига, то ли мастеровой. Или Рембо с чёрно-белых фоток?

Но когда в забегаловке Рембо потребовал бутылку «биомицина», и чтоб разом вылили в пивной бокал, всё встало на свои места – алкаш с автобазы!