Валерий Букрин - Пятьдесят оттенков хаки

– Начинай! – таинственно скомандовал Митрофанов.

Александр понимающе кивнул и развернул газету, из которой посыпалась груда составных частей охотничьего ружья.

– Андрей Васильевич, собирай ружье, – предложил командир.

Школьником, Андрей на каникулах гостил в деревне и пару раз держал в руках ружье, но сборкой-разборкой ему заниматься не доводилось. Несмотря на это, сегодня с этой задачей он справился без проблем. «Молодец!» – дежурно бросил командир.

– Тут все слишком логично, – оправдался заместитель.

– Ну что ж, первый этап посвящения пройден, – заключил Митрофанов. – Теперь следующий, – он снова подал знак Рыбакову.

Тот выложил перед Андреем два патрона различного калибра.

– Определи, какой патрон для твоего ружья, – предложил Илья.

– И тогда я охотник? – с надеждой уточнил Тополевский.

– Не гони лошадей. Давай все по порядку.

Испытуемый практически сразу определил нужный патрон и протянул его Рыбакову.

– Думаю, этот.

– Отлично, – добродушно заключил Митрофанов. – А теперь заключительный этап, – он, не оборачиваясь, махнул рукой в направлении Телегина. – Настоящий охотник перед делом должен осушить полную чарку, а не то – удачи не видать.

Игорь передал командиру до краев налитый стаканчик. Митрофанов усмехнулся, по достоинству оценив небольшой размер посудины. Корить тыловика за заботу о непьющем Тополевском он не стал и протянул водку заместителю. Память вернула Андрея к событиям выпускного вечера в училище. С высоты прожитых лет и занимаемой должности он не мог позволить себе повторить неудачную попытку. Не подав вида, что содержимое стакана ему глубоко отвратительно, полковник набрал полную грудь воздуха и на одном дыхании опрокинул водку в себя. Потом он зачем-то хрястнул стакан об пол, словно на свадьбе, шагнул к столу и с вызовом аппетитно забросил в рот щепотку квашеной капусты.

– У-у, – одобрительно пронеслось за его спиной.

– А говорил не охотник, – подмигнул ему командир.

– А говорил – не пью, – недоверчиво протянул Головин.

– Все к столу! Отметим крещение нового члена нашего охотничьего товарищества, – скомандовал Митрофанов.

Компания шумно продолжила застолье. Едва ли не каждую минуту звучали тосты. Тополевский с тревогой следил за происходящим, пытаясь понять, как в состоянии изрядного подпития можно идти на охоту. К нему подсел раскрасневшийся Митрич.

– Поздравляю, – степенно начал он. – Пей, брат, ночью зябко.

– Не люблю я это дело, Митрич. Да и, если честно, не понимаю, зачем пить водку перед охотой, да еще в таком количестве.

– Не скажи, – не согласился дед. – Давняя традиция. На Руси иначе нельзя, – он с улыбкой осмотрел гостей и утвердительно добавил: – До утра, как я мыслю, вконец протрезвеют – мужики они крепкие. А ты и впрямь прежде никогда не стрелял?

– Отчего же? Пострелять, слава богу, за двадцать лет службы довелось изрядно. Но все больше по мишеням.

– Ну, тогда проще. Гусь-то, всяко, крупней твоей мишени будет.

– Как сказать, – усомнился Андрей и уточнил: – А стреляют по сидящим или по летящим гусям?

– Здеся они все пролетные, – со знанием дела уточнил старик. – Бей влет, только подпусти метров на тридцать, а то дробь его перо не возьмет, оно у гуся точно броня у танка.

– А как же в небе определить эти тридцать метров? – удивился новичок. Он даже к мелочам подходил с научной точки зрения.

– Как глаза его увидишь, так и пали. Аккурат тридцать метров.

– Слушай, Митрич, а что за ружье мне дали? – Андрей протянул бывалому охотнику свое оружие. – Я смотрю у всех по два ствола, а здесь только один, да и тот дырявый. Меня случаем не разыгрывают?

Дед придирчиво осмотрел ружье и возвратил его владельцу.

– Ружье настоящее, правда, сильно старое. Но дырки не сквозные, так что страху нет: можешь стрелять.

– Пора выходить? – встрепенулся задремавший, было, Рыбаков.

– Саня, погодь, проспись, – успокоил его Головин.

– Вы что, спать сюда приехали? – возмутился Митрофанов. – Давайте по последней – и на охоту.

К старику подсел мальчишка лет четырнадцати. Спросонья он щурился и с интересом рассматривал незнакомых ему людей.

– Здорово, Ваньша, – оживился Митрич. – Поешь хоть чуток. Это сын мой, – заметив вопросительный взгляд Андрея, пояснил он.

– Привет, помощник, – Андрей протянул парню руку. – Это где же ты умудрился поспать в таком шуме?

– На чердаке, в сене, – потянулся к пирогам мальчишка.

– Так там же холодно.

– Не-е-а, – протянул Иван. – У печной трубы завсегда тепло.

– Намаялся он за день, – вздохнул отец. – Засидки для вас ставил. А вообще он парень привычный, – похвалил отец. – Помощник.

– А что такое «засидки»? – заинтересовался Андрей.

– Да четыре кола, вбитые в землю, покрытые маскировочной сеткой. Чтобы птица вас не видела. Щас вот пойдете, сами и увидите.

– Митрич, пора, – поторопил Илья. – Так всю птицу пропустим.

– Как так пропустим? Гусь в потемках не летает!

– Пока доберемся, будет в самый раз. Пошли!

– Хозяин – барин, – согласился дед. – А кто с кем идет? Решили?

– Все вместе пойдем, – набычился Головин. – Так веселее.

– Не-е. Надо парами, а то в засидке не поместитеся.

– Я с Рыбаковым, – определился Илья. – А остальные, как хотят.

Тополевский вопросительно посмотрел на Телегина и Головина.

– Остаюсь на хозяйстве, – предложил Игорь. – Надо же кому-то обеспечить застолье. А Федор пусть идет с Андреем.

– Лучше я останусь, – возразил Головин, косясь на топчан. Ему совершенно не хотелось уходить в грязь и темень от накрытого стола.

– Нет, Федор, тебя оставлять опасно, – воспротивился командир. – Ты ведь запросто сожрешь все и спать завалишься. А кто нас встретит и стол накроет? Так что – вперед! За дичью!

– А куда идти-то?

– Ваньша вам покажет, – подсказал Митрич. – А я по привычке с командиром. Веди их, сынок.

Мальчишка недоверчиво посмотрел на могучую фигуру Головина и испуганно вздохнул. Все улыбнулись. Уже перед самым выходом Тополевский вдруг вспомнил:

– Мужики, а патроны-то дайте.

– Дам, – обнадежил Федор. – Пошли, не дразни командира.

В кромешной тьме, ступая след в след за пареньком, стали пробираться к своей засидке и через четверть часа достигли цели.

– Это что за сортир? – покачав явно не на него рассчитанные колышки, уточнил Головин. – Здесь и одному-то не поместиться.

Вокруг предательски чавкала противная скользкая жижа.

– Старик, – обратился к приунывшему пацану Федор. – Сгонял бы ты в дом за матрасами. Там в сенях их уйма валяется.

Парень, стремясь загладить свой прокол с размерами засидки, стремглав бросился в сторону дома.

– Принеси пару штук, – крикнул ему вслед Головин.