Валерий Букрин - Пятьдесят оттенков хаки

– …сукин сын, – выручил Федор, цитируя классика.

– Ай да …молодец! – поправил его командир. – А говорил – не охотник! – он восхищенно причмокнул. – Да эту птицу не каждому охотнику со стажем удается подстрелить. Она же планирует, как «фанера», постоянно меняя свой курс. Да и перо ее дробью не прошибить. Это что же за чудо-берданку ты ему вручил, Александр Владимирович? – поинтересовался он у Рыбакова.

– Трофейное дедовское ружье. Он его с первой мировой припер, – стал оправдываться Александр. – Вы же видели – решето.

– С одного выстрела подстрелил? – уточнил командир. Тополевский кивнул. – Ну, тогда, Андрей Васильевич, ты – снайпер! Поздравляю с первым успехом! Просто потрясающе! – Митрофанов встал и торжественно пожал заместителю руку.

– Командир, – напомнил Рыбаков. – Птица из Красной книги.

– А нам что с того? Сейчас Ванька ощиплет ее, поди, потом разберись, что это был за «гусь», – Илье понравился собственный каламбур, он распорядился: – Наливай!

– А нам-то что делать? – уточнил повеселевший Тополевский.

– Залить горе водкой, пока на свободе, – засмеялся Рыбаков.

В понедельник, после постановки задач на неделю, Митрофанов обвел тяжелым взглядом заместителей и неожиданно поинтересовался:

– Ну, что, «орлы», готовы к сдаче кандидатских экзаменов?

Присутствующие опешили.

– Ты это о чем, командир? – удивленно уточнил Локтев.

– Ах, да, – вспомнил тот. – Вы ведь с Онищенко не в курсе. На охоте мы договорились сдать кандидатские экзамены.

– Кто это, мы? – насторожился Ярослав.

– Я и мои заместители, – сухо уточнил командир.

– Да вы что, Илья Федорович? – встрепенулся Онищенко. – К таким экзаменам готовиться надо не меньше года.

– Нет у вас года, – отрезал Митрофанов и хитро улыбнулся. – Берите пример с Тополевского, – все посмотрели на Андрея. – В мае прошлого года ему в шутку было рекомендовано защитить к концу года диссертацию. И вот среди нас уже есть первый кандидат наук.

– Ну, у вас и шутки, Илья Федорович, – смутился Тополевский.

– Иначе, Андрей Васильевич, нельзя, – командир выдержал паузу. – Надо постоянно решать, казалось бы, не решаемые задачи. Тогда и результаты будут. Когда, кстати, заканчивает работу выездная приемная комиссия? – уточнил он у Тополевского.

– Еще неделю будет здесь.

– Вот в конце недели и сдадим, чего тянуть?!

На подведении итогов за неделю Митрофанов уточнил:

– Ну, что, все готовы к сдаче экзаменов? – командир поочередно посмотрел на каждого из замов. – Тополевский доложил, что преподаватели к приему готовы. Так, Андрей Васильевич?

– Да. Экзамены для нас состоятся завтра после парково-хозяйственного дня. В виварии, – уточнил Андрей.

– Лучше сразу в морге, – буркнул Головин.

Все оживились.

– Лично я не пойду! – решительно произнес Рыбаков.

– Пойдем все! – тоном, не допускающим возражений, оборвал его командир. – Бунта на корабле не будет!

– Преподаватели иностранного языка особо просили, чтобы к ним заходили по одному, – продолжил Андрей.

– Чтобы не было групповщины, – разрядил обстановку генерал. – Они ведь все женского пола?

– Среди них есть один мужчина, – подсказал Тополевский. – Правда, ему далеко за восемьдесят. Немецкий он освоил в германском плену.

– Но «немцев», как, впрочем, и «французов» среди нас нет, – напряг память Митрофанов. – Стало быть, все сдаем английский.

– Вам проще, вы в Америке были, – с грустью вспомнил Телегин.

– Не отвлекайтесь на мелочи, – призвал к порядку Илья. – Напоминаю: преподаватели – женщины. А что для них главное?

– Не спорить и со всем соглашаться, – подсказал Головин.

– Главное – галантность, – многозначительно усмехнулся командир. – Это я цветы и конфеты имею в виду.

– А может, хороший стол для них накрыть? – загорелся Телегин.

– Само собой. Наше радушие гости должны запомнить надолго, – Илья посмотрел на Рыбакова. – Завтра в полдень, без напоминаний.

– А что у нас виварий? – недовольно уточнил Александр.

– Обезьянник, – хохотнул Головин, но, видя непонимание приятеля, подсказал. – Домик, где обезьян готовят к полету в космос.

– Цирк! – нервно хрустнул пальцами Онищенко.

– Не в цирк, а в полет, – не расслышав, поправил Федор.

– Мужики, без паники! Внутри там как в номерах люкс, – прекратил перепалку Телегин. – Есть даже сауна.

– А девочки? – съязвил Рыбаков.

– Разговорчики! – резко оборвал его командир и сурово посмотрел на замполита. – И чтоб без особых приглашений!

К назначенному времени заместители с букетами цветов и коробками конфет собрались у входа в неприметное здание на окраине города. Офицеры переминались с ноги на ногу и придирчиво сравнивали размеры своих подношений. Женщины-преподаватели с интересом выглядывали из окон второго этажа, рассматривая космодромовское начальство. Им еще ни разу не доводилось принимать экзамены у столь почтенной публики и в столь непривычной обстановке. Телегин на входе доложил командиру:

– Для праздничного обеда все готово! Когда за стол?

– Не «все готово», а «все», – уточнил генерал и строго добавил: – Обед – после сдачи экзаменов, а не вместо них! Всем ясно?

– На голодный желудок они будут строже, – возразил тыловик и уже тише добавил: – Хотя «коробки благодарностей» с едой я отправляю для них регулярно. И для отъезда уже все приготовлено.

– Вот это правильно, – командир одобрительно усмехнулся и перевел взгляд на Тополевского. – Андрей, все в сборе?

– Нет Локтева и Онищенко. Ждать будем?

– Нет. Они у нас принципиальные. Доложили, что не готовы и не имеют морального права сдавать экзамены, – вздохнул Илья.

– Может, и нам… того… – заюлил Федор, но под натиском командирского взгляда осекся и не договорил.

– Начинаем без них, – объявил Митрофанов и посмотрел на Тополевского. – Андрей Васильевич, если все готовы – начинайте, – командир жестом пригласил заместителей внутрь. – Кто первый?

Желающих не нашлось. Поведение взрослых людей, представляющих собой руководство космодрома, напоминало сцену из школьной жизни, когда учитель приглашает к доске нерадивого ученика, а тот, не подготовившись, ищет способ оттянуть расправу. Генерал выразительно кашлянул.

– А, была – не была, – шагнул вперед Головин. – Веди, Андрюха, на свою Голгофу! Или ты, командир, закроешь амбразуру?

– Сначала разведка, – усмехнулся тот. – Только без боя.

– В плен не сдаваться, – шутливо напутствовал Телегин.

– И «языков» брать не буду, – заверил их смельчак.

– Давай, давай, Федор. Не дрейфь! – подтолкнул его Илья.

Тополевский и Головин поднялись на второй этаж и постучали в угловую комнату в конце длинного узкого коридора. «Входите», – пригласил их приятный женский голос.