Дмитрий Анашкин - «Мой друг – инопланетянин!»

Полдня мы катались по городу. Потом Пётр произвёл какие-то сложные манипуляции с картами Таро, и мы обзавелись двумя дубинками довольно уродливого вида, напоминающими старинные жезлы. Пётр с нежностью в голосе называл их бластерами и не давал мне до них даже дотрагиваться.

– Потом! – сказал он. – Сейчас двигаем в сторону Синявина, там сядем посреди болот и попробуем. Если кто и услышит, то решит, что взорвалась оставшаяся с войны мина!

Нужно сказать, что мне стоило больших усилий убедить его использовать инопланетное оружие. Пётр начитался боевиков, и теперь его просто переклинило на РПГ, мухах и бронежилетах. Даже ракету малого радиуса действия приплел.

– Я же говорил, Димыч: хочу их тем же почикать, чем они меня. Око за око! Глаз за глаз! Танками гадов перееду!

– Во-первых, – возражал ему я. – Око и глаз – это одно и то же. Во-вторых, Валет же тебя из Макарова завалил. Хоть ты сам вообще не вооружён был. Что-то не стал он тебя ремнём от брюк удушать. То есть, использовал максимум технического превосходства при минимуме джентльменского благородства. Так что «око за око» в данном случае – это такое оружие выбрать, чтоб у него от удивления глаза квадратными стали и назад уже не вернулись! Пусть знают наших!

Переубедить помаленьку удалось, и теперь мы двигались над болотами, выбирая островок, на котором могли бы остановиться. Нашли, сели. Достали бластеры.

– В общем, так, – торжественно изрёк Пётр. – Держать надо так… Это боевое положение. Палец на этот выступ – к бою. Нажатие – выстрел. Если не отпускать – непрерывная очередь. Всё.

– Как – всё? А как наводить на цель? А чем стреляет?

– Наводить не нужно. Стреляет чем хочешь. Прицел – это твой взгляд. Вид заряда зависит от тебя: вообразишь, что в цель попала атомная бомба – будет ядерный взрыв; вообразишь, что стреляешь отравленными палочками африканского племени Юмба – они и полетят в цель. Но! – Он поднял указательный палец. – Если ты этих палочек в глаза не видел, а как они действуют – вообще не знаешь, то полетят в противника зубочистки из гостиницы «Астория»!

Почему именно из «Астории», я спрашивать не стал, но на палку в своих руках посмотрел уважительно.

Проблема была в другом: единственным, о чём я точно знал, как оно стреляет, был автомат Калашникова. На сборах стреляли. Ну, ещё из мелкашки… Из рогатки… Я напряг память. М-да… Вспомнилось, как в третьем классе плевали из трубочки комками промокашки… Я задумчиво посмотрел на Петра.

– Эй! Ты чего?! – вокруг него заискрилось синеватое свечение. Я нажал на выступ. Комок промокашки упруго стукнулся о полупрозрачный барьер аккурат напротив его лица.

– Ты чего, сбрендил?!! – Лицо инопланетянина было серьёзным. – Это что такое? Какая-то новая разработка? – он с опаской смотрел на комок промокашки у своих ног.

– Бесполезно это всё, Петя… Ты бы мне лучше АКМ дал. Больше я всё равно ничего не знаю… – довольно разочарованно протянул я. – А это – промокашка.

– С ядом? – не унимался он.

– Нет, Петя. Без яда. Со слюной. Ей даже таракана не убить.

– Ну, насчёт таракана я не знаю, – ответил он, – а вот существ Бю с Большего Регистратора эта штука штабелями уложит. А их, между прочим, даже нейтронной бомбой пытались! Не вышло. – Он ещё раз с уважением посмотрел на кусок промокашки. – Почему – не понимаю… Но спектральное сканирование обычно сбоев не даёт… – он задумчиво посмотрел на меня. – М-да… лучшие умы пяти миров над оружием работали, и все без пользы, а тут… Так, ладно, потом обмозгуем. Больно вредные твари эти Бю… А насчёт бластера ты не паникуй: я сейчас покажу тебе коё-чего, запомнишь – и всего делов!

И он показал… Глюонные шары, река протоплазмы, кварковые сферы, самовзрывающиеся болиды, что-то из арсенала ниндзя – всех названий и не упомнишь.

Сперва у меня не получалось, а потом – ничего, втянулся. Лучше всего у меня получалась деструктуризация объекта. Это когда стреляешь – и его больше нет. Тихо так… Только хлопок – когда воздух образовавшийся вакуум заполняет. Посмотрел на кочку, нажал на спуск – кочка пропала. Всего делов.

В общем, домой вернулись довольные. Пётр всё про промокашку вспоминал: «Ну, блин! – повторял.– Да мы теперь этих Бю…! Ну всё! Ну ваще!»

Потом ещё слетали к тем беспризорникам, что раньше в ангаре жили. Они ни о чем спрашивать не стали. Начертили подробный план территории со всеми входами-выходами и даже с точным расположением канализационных люков и указанием, куда какой из них ведёт. Получили за план денег и довольные отправились восвояси. Причём довольство их, я подозреваю, в большей степени организовал Пётр со своими бицепсами и общим мрачным видом. Как я уже упоминал, у парней был большой зуб на бандюганов, выперших их из родного ангара. А вид Петра вселял смутную надежду, что мы туда не за грибами идем, на ночь глядя.

* * *

В общем, собрались. Оделись. Я долго искал свои самые «зоркие» очки: помня, как работает дубинка (это слово приклеилось у меня к бластеру с самого начала, да так и осталось), я трезво заключил, что с моей близорукостью главная проблема – разглядеть затаившегося врага.

Спустились вниз, забыв, что машина припаркована к балкону. Пришлось вернуться.

* * *

Мы приближались к ангару; настроение было – лучше некуда. Дождь кончился, солнце, правда, не грело, но, несмотря на поздний час, светило. Было время белых ночей. Я держал в руках футляр с «дубинкой» – после тренировки на Синявинских болотах это оружие вызывало у меня инстинктивное уважение. За рулём сидел Пётр. Водил он виртуозно, вовсю пользуясь внематериальным режимом. Подрезал мосты, многоэтажки – то есть, попросту проникал сквозь них безо всяких последствий. Ради понта проехал насквозь (вдоль!) всю Петропавловскую крепость. Признаться, зрелище впечатлило: мелькают казематы, коридоры, какие-то залы… Я не спросил, можно ли снять это на плёнку, а жаль – фильм, несомненно, имел бы фантастический успех. Ну да ладно, летали мы круто!

* * *

Подлетели к ангару. Стоят. Два дурака у входа, два – у выхода. Скукота! Облетели сверху. Ничего… Спикировали вниз – ничего.

– Фигня какая-то, – сказал Пётр. – Инсинуация. Они что, нас не ждут?

– Кого – нас? – отозвался я. – Ты помер, я – не я. Одни воспоминания…

– Ну, тогда вперёд!

Мы приземлились на земляном дворе. Вокруг – тишина… шастает пара дворняг, не уделяя нам, впрочем, никакого внимания. Встали. Стоим… Постояли… Что делать?

– Ну не иначе, как у них партсобрание! Сходняк называется, – попробовал пошутить Пётр.

Шутка не удалась. Мы прошли метров пять, как вдруг земля под ногами начала проваливаться… Даже не проваливаться, а плавиться, растекаться. Словно в болото попали. Ощущение не из приятных…