Альберт Спьяццатов - Ребpо жестокости

Возможно, именно для того чтобы поддержать это впечатление Монтес выслал своего близкого друга Армандо Диаса, в качестве парламентёра, в Тихуану. По сей день неизвестно хотел ли он договориться о каких-то уступках, вроде нового компромиссного передела приграничных рынков, или наоборот поставить перед братьями какие-то условия. На сегодня очевидно лишь то, что он действительно собирался просто потолковать с братьями и никаких агрессивных намерений не имел. Он заявился на семейное торжество «Живчика» Пабло с подругой, изрядно навеселе, но без оружия. Возможно, сам выбор парламентёра был неудачен. Ходят слухи, что Армандо вроде бы чем-то обидел одну из сестёр Фуэрте, однако мы не знаем, правда ли это, да и не суть. Горилла пристрелил и Диаса, и его подружку на пороге. Как если бы этого было мало, он немедленно разослал по штату своих молодчиков с приказом убивать родню Диаса везде, где таковая будет обнаружена, якобы во избежание кровной мести. Приказ был выполнен, застрелили младшего брата Диаса, мирного студента, и его престарелого отца. Гораздо больше это походило на акцию устрашения, своеобразный предупредительный сигнал Монтесу – не лезь не в своё дело, не то будет хуже. Как если бы таких людей можно было пронять подобными вещами. Видите, Джек, братья Фуэрте наживали себе врагов просто играючи.

Тем временем, в Тихуане сменился шеф судебной полиции. И на семью Фуэрте неожиданно посыпались неприятности. Начались повальные конфискации их грузов то по одну, то по другую сторону границы. Массовые аресты курьеров привели к тому, что некоторые из них начали давать признательные показания в письменном виде. В городском управлении скопилось многотомное собрание компромата на семью, о чём Фуэрте было хорошо известно. Первым прозрел Пабло. Оказывается, пока братья Фуэрте прикармливали у себя армию непутёвых отпрысков состоятельных семей, Монтес потихоньку, но весьма щедро финансировал все избирательные кампании правящей партии, от губернаторских до президентских. Так, постепенно, он перекупил всю клиентуру «Крёстного» в политических кругах и среди высших чинов федеральной полиции. Опомнившись, Живчик обратился за помощью к третьей стороне, в Центральный картель, и «Апрель» с готовностью вызвался выступить в качестве посредника. Монтес согласился на переговоры о перемирии, правда, не без условий: присутствовать смогут только два человека из Тихуаны, из которых в дом заходит один, без оружия. К тому времени, они с Пиньей уже практически подмяли под себя всю Сонору. В изобретательности им не откажешь – они первыми начали рыть в пустыне и оснащать всем необходимым подземные тоннели. По сети этих тоннелей в Аризону потекли стремительно растущие потоки наркотиков и ползучие вереницы нелегальных иммигрантов, а из Штатов обратно – мешки незадекларированной наличности в мелких купюрах и скорострельное оружие. Тем не менее, братья Фуэрте накрепко держали остававшуюся за ними территорию, и делить её ни с кем не собирались ни при каких обстоятельствах. Например, одной вольной птице по имени дон Риго, независимому контрабандисту со старых времён, знававшему их дядю, братья ничтоже сумняшеся подрезали крылышки, засунув его руки в молотилку. Обрубив кисти, ему прижгли раны и отправили в городскую больницу. Понимаете, они намеренно оставили его в живых на время, в назидание всему остальному населению штата. Потом его всё равно застрелили.

Так вот, значит, Пабло у нас в тот раз выехал в Кулиакан, на территорию Прибрежного картеля, где у Апреля имелся свой дом. Туда же прибыл Монтес с телохранителями. Перед входом Живчика тщательно обыскали. «Лангуст» остался снаружи. Саммит картелей состоялся. Судя по всему, посовещавшись, стороны договорились о мире, потому что Живчик, по имеющейся у нас информации, позвонил Лысому Панчо и сказал: «вопрос исчерпан, всё под контролем. Скажи Горилле, чтобы не трогал людей Монтесумы». Однако не успел он сам вернуться домой, в Тихуану, как городская судебная полиция арестовала тридцать человек из «основы» Западного картеля. Выходит, Монтес над ним просто потешался, вдобавок ещё и, поди, чего-нибудь выведал задарма на той встрече. Так их и водили за нос до поры до времени. Разъярённый Живчик снова вышел на Апреля. Тот его внимательно выслушал, деланно возмутился и пообещал, что на этот раз скормит ему Монтеса с потрохами, надо лишь организовать новую встречу у него дома. Братья купились на его двойную игру. Хуан, главный палач из Тихуаны, пытался проникнуть на ту встречу с заряженным пистолетом, но его остановили у чёрного хода в дом боевики из Прибрежного картеля, предупреждённые самим Апрелем. Вы спросите, почему Монтесума сам не избавился от Гориллы или Живчика на одной из таких встреч? Цена была бы слишком дорогой, как впоследствии и выяснилось. Я убеждён, что Монтес всеми силами старался избежать той войны, что разгорелась позже. Его интересовал только бизнес, ничего личного, в отличие от Пиньи. Между тем, кольцо вокруг братьев Фуэрте продолжило сжиматься. Большинство поставок кокаина и марихуаны теперь попадало напрямую в спецхраны УБН на нашей стороне границы. За членами Западного картеля открыто следили. Семья несла крупные убытки и беспокоилась о своём будущем. Видимо, уже тогда Монтес оборудовал собственный тоннель на Сан Диего, под носом у братьев Фуэрте, и те, как минимум, должны были подозревать о его существовании. Экспорт и сбыт продукции через тот тоннель осуществлялись беспрепятственно, в связи с чем Западный картель стремительно терял значительные доли рынка. Семейный бюджет таял. Вдобавок Апрель лично «увёл» один из самолётов Фуэрте с двумя тоннами груза и, уже не скрываясь, присвоил себе всю выручку. Живчик решил проявить инициативу и пойти на мировую. Для этого он созвал новую встречу с Монтесом и Апрелем на нейтральной земле, в столице. Те согласились раскидать всё полюбовно, правда, вроде бы заблаговременно организовали засаду на пути из аэропорта Мехико к месту встречи. Пабло на всякий случай предварительно отправил перед собой разведчицу на такси. Девица вернулась спустя четверть часа и сообщила, что на выезде из аэропорта дежурит несколько машин с номерами Прибрежного штата, под завязку забитых малопривлекательными людьми. Может быть, девушке всё это показалось? Никто не знает. Засада, мнимая или реальная, была обнаружена. Братья поверили ей, развернулись и вылетели обратно в Тихуану тем же бортом, на котором прибыли. Встреча не состоялась. Монтес понял, что война неизбежна и залёг на дно. Братья Фуэрте открыто объявили по своим каналам о выплате крупного денежного вознаграждении за информацию о его местонахождении. Через месяц объявились доброжелатели из полиции Халиско, сообщившие им, что Монтес обосновался в Гвадалахаре. По адресу, который братьям «слили» их новые информаторы, опять отправился Горилла с парой верных людей. Не откладывая дела в долгий ящик, они сразу после прибытия направились в указанный особняк, выставили дверь, ворвались внутрь, но там было пусто. Кто знает, не получили ли тогда хитрые полицейские из Халиско вознаграждения от обеих сторон? В гуманных целях, разумеется, кто бы сомневался, во избежание ненужного кровопролития. Как бы то ни было, в ходе взаимной охоты врагам причудливым образом несколько раз удавалось весьма оперативно узнавать о планах друг друга. В тот раз тихуанцы остановились в одном из отелей Гвадалахары и организовали круглосуточную слежку за домом. Упорство Гориллы принесло плоды. Когда через неделю у дома, наконец, появилась машина, наблюдатель признал в водителе Монтеса. Тихуанцы успели как раз добраться до места, когда Монтес, встревоженный следами взлома, уже вновь выезжал из ворот, спеша скрыться с того места. Началось тайное преследование по улицам города. Как только водитель Гориллы смог поравняться с преследуемой машиной у светофора, все трое открыли шквальный огонь из окон. Их автоматы были заряжены бронебойными патронами, но им удалось лишь ранить Монтеса – осознав, что происходит, он вдавил педаль газа в пол и смог оторваться от преследователей на северной окраине города.