Мария Сорокина - Ритуал истины

Ведь в данный момент находилась в совершенно новом и неизведанном мире, который наверняка под завязку наполнен самыми потрясающими чудесами, которые только способно выдумать моё немалое воображение.

Я, наконец, осмотрелась – и не поверила своим глазам.

Если попросить обычного человека представить себе иной мир, то, скорее всего, этот мир будет разительно отличаться от Земного. У абсолютного большинства воображение нарисует различные вариации технократического будущего: развитую технику, летающие машины, небоскрёбы, огромные несуразные архитектурные изыски, роботов-слуг, и вообще, полную автоматизацию бытовых действий. Другие люди, наоборот, представят себе мир, застрявший в средних веках, с замками, рыцарями и принцессами, как в рядовой сказке.

По поводу природы всё уже сложнее. Оптимистичный романтик представит себе бесконечное буйство растений, чистейший воздух, лиловое небо и сияющее солнце (или парочку солнц), а мрачный реалист скажет, что в иных мирах наверняка лишь каменная пустошь, множество радиоактивных свалок и болот с опаснейшими испарениями. Человек с задатками писателя, почувствовав полную свободу для творчества, напридумывал бы совсем неожиданного и невероятного, например кровососущих осьминогов, плавающих в небесах, траву из чистой меди и зелёных хлюпающих клякс, населяющих планету.

Этот мир был совсем, как наш.

Знакомое широкое поле, которое можно обнаружить в любой деревне, стоит лишь отъехать подальше от Москвы. Совершенно обычный, российский лес, состоящий в большинстве своём из берёз и осинок. Нормальное, ничем не примечательное голубоватое небо, покрытое лёгкими перистыми облаками.

Вокруг не было ничего, что могло бы вызвать хоть какое-то удивление.

Но меня привело в восторг одно-единственное отличие от нашего мира, которое всё-таки было.

Погода.

У нас в Москве уже воцарилась на редкость неприятная осень, народ не рисковал появляться на улице без курток, промозглый ветер не позволял расслабиться, а с неба сыпалась почти непрекращающаяся редкая морось. В квартирах, даже таких хороших, как у Олега, ещё не включили отопление, и даже находясь в доме, приходилось ходить в тёплом свитере и спортивных штанах, периодически отогревая себя тёплым чаем.

В общем, холодно было у нас.

Здесь же царило скромное, тихое, даже слегка прохладное… но… лето .

Солнечные лучи поблескивали ярко, почти празднично, и именно это казалось мне совершенно потрясающим и невероятным.

Вдыхая упоительно свежий воздух, без малейших признаков загазованности, я оглядывалась по сторонам. Мы стояли в середине круглой полянки, а упомянутый уже лес обступал эту поляну со всех сторон.

– Я точно не сплю? – спросила я, раскрыв рот и нервно щипая себя за руку. – Хотя, если это сон, то он просто невероятно реалистичный… и прикольный.

Я чувствовала совершенно неуместный восторг пополам со вполне уместным удивлением. Я буквально физически ощущала, как, весь оставшийся скептицизм улетучивался, и его место занимало осознание того, что всё происходящее со мной более чем реально.

– Я рад, что ты довольна. Но, увы, кажется, нас выкинуло далеко от нужного места. Гораздо дальше, чем я рассчитывал.

– Ты использовал на перемещение всю оставшуюся силу? – уточнила я. – Тогда повезло, что мы вообще сумели добраться, а не застряли где-нибудь в безвременье, среди миров.

– А ты оптимистка, – Гримс приподнял уголок губ, изображая улыбку. Складочка между его бровями полностью разгладилось, и с этим черты его лица стали менее острыми и пугающими. – Ну что ж, нам лучше не стоять на открытом пространстве. Пойдём к лесу, и заодно осмотримся.

– Э-эээ… значит, нам нужно прятаться? За нами могут охотиться? – заволновалась я.

Ничего угрожающего вокруг не наблюдалось, но интуиция, подняв голову, тоненьким голоском завела тревожную песню.

– Да. О, чёрт. Например, вот такая штука, – Гримс показал на чёрную птицу, кружившую высоко над нами. – Беги!

Уточнять я не стала.

Схватив Гримса за рукав, я понеслась к лесу, даже не пытаясь пригнуться. Птица всё равно уже абсолютно точно заметила нас, и уже начала пикировать вниз.

Земля под ногами была абсолютно ровной, будто утюгом проглаженной, хоть её и покрывала короткая, словно специально высаженная, зелёная травка.

Всё-таки странное местечко Гримс выбрал для перемещения. Подозрительное.

Хотя, он же упомянул, что не смог перенестись на нужное место, и потому перенёсся на абсолютно случайное.

Уверена, с высоты птичьего полёта эта полянка выглядит почти идеально круглой, на ней нет холмов и даже кочек, нет заболоченных мест, нет ручьёв. Со всех сторон к ней подступают деревья, растущие довольно густо и часто, а между ними – практически непролазный бурелом.

Бегать я всегда умела плоховато, поэтому у самой кромки леса уже начала уставать: сердце колотилось в груди, словно пытаясь сломать рёбра, а дыхания не хватало.

Птица совсем снизилась и моталась позади как раз на уровне моего роста, Гримс же попытался загородить меня собой, на ходу доставая из кармана шарик.

Я вспомнила, что такой же предмет он использовал против своих преследователей в Москве. Кажется, внутри этого шарика какая-то слизь, которая дезориентирует врага.

Гримс ловко бросил шарик в птицу, и бросил хорошо, метко.

Но, вместо того чтобы увеличиться и достигнуть размеров футбольного мяча, шарик остался небольшого размера, и поэтому птица легко его миновала, и шарик разорвался, стукнувшись о дерево. Знакомая уже слизь до птицы не долетела.

Чёрт. Это провал.

Нельзя винить Гримса в неудаче, ведь у него совсем истощились магические силы, а этот шарик наверняка требует какого-нибудь заклинания.

Тем временем пернатая тварь, пролетая между ветками, почти достигла нас.

Я разглядела небольшую голову, тонкую длинную шею, и ничем не примечательные серые крылья.

«Чёрт возьми, это всего лишь птица, – подумала я вдруг возмущённо. – Размером с ворону или чуть больше, но ведь птица же. Что она может нам сделать?»

И тут она завопила.

Завопила так, что барабанные перепонки завибрировали, а перед глазами всё потемнело, будто упала чёрная шторка, закрывшая собой мир.

Гримс медленно осел на землю, зажимая уши.

Меня зашатало, и я упала бы рядом, если бы не дерево, которое стояло позади.

«Она подлетела слишком близко, это её ошибка» – краешком сознания подумала я, и, словно в замедленной съемке, сделала рывок вперёд и ударила птицу рукой сверху вниз, сбив её на землю.

Гримс, проморгавшись, явно из последних сил прополз пару метров и сомкнул пальцы на её горле. Безумные вопли тут же стихли.