Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

— Маррей, пойдем к загону, — попросил я. — Поможешь мне отобрать животных. Маррей, правда, не понял, что я имею в виду, но охотно отправился со мной. В последнее время он был очень молчалив и часто крутился около меня. Я понимал, о чем он думает: наша экспедиция подходит к концу, и Маррею становится тоскливо...

— Эта жирафа мне не нравится, — заметил я.

— Что ты против нее имеешь?

— Она очень худая.

— Это дело вкуса, — возразил он.

— Согласен. Но и та жирафа, которая стоит рядом с худой, тоже не в моем вкусе. У нее белое пятно на глазу. Наверное, от колючки. Ты заметил?

— Нет. Наверняка это такой пустяк, что...

— Погляди-ка! А у этого самца треснуло копыто.

Маррей посмотрел на меня очень внимательно. Но пока еще не понимал, к чему это я клоню.

— А вон та жирафа как-то уж очень чудно заворачивает голову. Чуть ли не на спину.

— Джо! — взволнованно воскликнул Маррей. — Ты почему все это говоришь?

— Потому что этих жираф мы отпустим обратно в джунгли.

Маррей довольно долго молчал, видимо потому, что решил сначала обдумать выражения.

— Ты рехнулся! — наконец выкрикнул он. — Нам осталось четыре дня до отъезда, а ты хоть представляешь, сколько всего надо успеть сделать?

— Представляю. Например, хоть те же клетки для зебр.

Маррей виновато опустил глаза. Совесть на этот счет у него была нечиста. Изготовление клеток для зебр я поручил его зоологам, объяснив при этом, что длина должна быть восемь футов, и решил, что этого достаточно. Ребята потрудились на славу, изготовив клетки в рекордные сроки. Я был очень доволен, правда, только до тех пор, пока мы не решили посмотреть, что из этого получилось.

Зебру невозможно было впихнуть в клетку.

Я взял сантиметр, все измерил и... оказалось, что клетки имели в длину семь футов.

— Ведь я же говорил, длина — восемь футов!!!

— Но знаешь, Джо, в специальной литературе говорится, что у зебры Греви рост пять с половиной футов, а в длину она — семь футов.

— Но ведь клетка — это не бочка для селедки! — начал я обиженно, но потом взял себя в руки. Зачем понапрасну тратить энергию? Ведь я же знал, что работать придется с неопытными охотниками, так что теперь мне не оставалось ничего другого, как расхлебывать заваренную мной же кашу.

Но вернемся к нашему разговору у загона.

— Джо, ты правда хочешь выпустить этих жираф?

— Правда. В Чехословакию отправятся только первоклассные животные.

— А теперь что? — подозрительно спросил Маррей.

— Наловим других.

— Пароход с транспортом животных уходит двенадцатого августа. Ты же не можешь подойти к капитану, похлопать его по плечу и сказать: "Подождите с отплытием, не поднимайте якоря, мне нужно поймать еще парочку жираф!.."

— Это я знаю.

— У нас нет ни одного исправного джипа, — продолжал Маррей. — Запчастей нет.

— Садись в самолет и слетай за запчастями в Найроби. Ночью починим машины, а с утра идем на отлов.

Маррей сделал "кругом марш!" и исчез. Вечером вернулся со всем, что нам было необходимо. В ту ночь мы не сомкнули глаз, но все было сделано вовремя. Мы радостно приветствовали наступившее утро и совсем не чувствовали усталости.

Я пошел к палаткам, где жили туркано, и весело прокричал:

— Подъем! Подъем!

Обычно довольно много времени уходило на то, чтобы их "раскачать". На этот раз они собрались очень быстро и выглядели подозрительно свежими.

— Пошли на охоту.

Они стояли молча, переминались с ноги на ногу и ухмылялись.

— Что за дела, ребята? — спросил я обеспокоенно.

— Бвана, сегодня мы на охоту не пойдем.

— Почему это вы не пойдете на охоту?

Мне не оставалось ничего другого, как сохранять полное хладнокровие. По опыту я уже знал, что в таких случаях ни угрозы, ни аргументы не оказывают никакого воздействия. Нужно было уметь сторговаться.

— Нам нужно помолиться.

— Ну так помолитесь и — за дело!..

— Сегодня мы работать не будем.

Во мне уже все кипело. Но я все еще сдерживался.

— А почему вы не будете работать?

— Ты должен отвезти нас в Ванюки. В церковь.

Деревня Ванюки находилась в ста сорока километрах от нашего лагеря, туда можно было попасть только по узкой дорожке, протоптанной скотом.

— Молиться можно и здесь. Это не имеет значения.

— Нет. Отвези нас в церковь!

У меня потемнело в глазах. Мои попытки во что бы то ни стало сохранить спокойствие разлетелись в пух и прах. Я бесновался на своем родном языке и на суахили, а они ухмылялись и твердили свое "Отвези нас в церковь".

— Не повезу!

Все тут же уселись на землю и пустились в разговоры, перестав обращать на меня какое-либо внимание. Они знали, что я не могу без них обойтись и были уверены, что добьются своего. Я был так взбешен, что решил не сдаваться. Ничего, сказал я себе, они в конце концов передумают.

Мальчики Маррея остались в лагере и готовились к транспортировке. Из людей племени кикуйя я на скорую руку составил новую группу. До сих пор мы использовали их на вспомогательных работах, ловить животных они толком не умели. Я попытался им все объяснить коротко и ясно, после чего мы отправились в буш. Надежды на успех было мало. Примерно в сорока километрах от лагеря мы остановились в ожидании самолета Маррея, который должен был обследовать местность с воздуха. Ждать пришлось недолго. Через несколько минут Маррей помахал нам крыльями, давая понять, что все в порядке. По рации он сообщил, что примерно в пяти километрах от нас нашел удобную для отлова полянку, на которой пасутся два стада жираф... Мы тронулись в путь.

На поляне паслось уже только одно стадо. Действовать надо было быстро. Я ловил жираф по всему белому свету, но таких осторожных и коварных еще не встречал. Во всех других местах нам иной раз удавалось приблизиться к ним хотя бы на сорок шагов, и только после этого они неспешной рысью убегали от нас. Но эти жирафы реагировали на малейший шум, чужеродный привычным звукам родного буша.

Мы выскочили на поляну. Когда до стада оставалось двести метров, жирафы в момент скрылись в непроходимой чаще.

— Это не страшно, — отозвался в эфире Маррей. — Спрячьтесь в кустарнике на краю поляны, тут неподалеку еще одно стадо, я пригоню его к вам.

Мы укрыли джип под тремя акациями, так что нас не было видно, да и ветер нам благоприятствовал. Самолет начал пикировать, кружить над стадом, так что вскоре множество сетчатых жираф стало приближаться к нам. Когда стадо вышло на середину лужайки, мы на большой скорости выехали из-под акаций... Жирафы на драгоценные доли секунды застыли в изумлении, потом галопом пустились наутек. Но все-таки преимущество в скорости осталось за джипом.

— Не упускайте их с лужайки, не упускайте! — кричал я. Правда, вряд ли кто слушал меня в тот момент. Кикуйя выжидали в полной неподвижности, я еще раньше заметил, что в их глазах горит охотничий азарт. Отлично!