Станислав Дробышевский - Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Как вы там, потомки?

Примитивнейшая современная дневная бабочка — Baronia brevicornis — выглядит довольно банально, внешне похожа на репейницу. Позднемезозойские бабочки были принципиально такими же.

Некоторые сетчатокрылые эволюционировали своими хитрыми путями. Личинка златоглазки Hallucinochrysa diogenesi , известная из испанского альбского янтаря, как и современные родственники, имела ужасные кривые челюсти и была похожа на паука — с длиннющими тонкими ногами и коротким брюшком, но не это странно. По всему телу личинки торчали длиннейшие перистые нити, отдалённо напоминающие хвощи; на эти щетинки прилипали волоски папоротников, так что зверушка была покрыта кучей мусора и прикидывалась веником, подстерегая добычу и прячась от врагов. Неспроста у неё такое название: слово «галлюцино» переводить не надо, а видовой эпитет отсылает к Диогену из бочки и синдрому Диогена, больные коим собирают всяческий мусор. Личинка другой златоглазки — Phyllochrysa huangi из бирманского янтаря — мимикрировала под печёночный мох: широкие плоские выросты по бокам тела по размерам и форме такие же, как «листья» мха, найденные в тех же янтарях.

Раз была маскировка, значит было от кого прятаться.

Baronia brevicornis

В мелу достоверно появляются богомолы. Древнейшие представители — Cretophotina — найдены в берриасско-валанжинских отложениях Монголии, чуть позже Cretophotina tristriata, Vitimophotina corrugata, Amorphoscelites sharovi, Baissomantis maculata и Cretomantis larvalis из валанжинско-готеривских слоёв Забайкалья, Burmantis lebanensis из барремских Ливана, Cretophotina mongolica из барремо-аптских Монголии. В более поздних отложениях их становится больше: Raptoblatta waddingtonae и Santanmantis axelrodi из апта Бразилии и многие другие. Богомолы — это фактически злобные хищные тараканы с длинной грудью и лапами-хваталками, тогда как голова у них в целом осталась тараканьей. У меловых богомолов клешни ещё не были столь впечатляющими, как у нынешних, но уже снабжались острыми шипами. В то же время некоторые хищные тараканы (но не богомолы!) приобретали удивительное сходство с богомолами, примером чему служит Manipulator modificaputis из бирманского янтаря.

Чуть меньше похож на богомолов, но тоже использовал шипастые передние лапы для ловли добычи Alienopterus brachyelytrus всё из тех же бирманских янтарей. Он относится к странной группе Alienoptera, которая иногда объединяется с тараканами, а иногда выделяется в самостоятельный отряд, промежуточный между тараканами и богомолами. В это время перепончатокрылые стали настолько страшной силой, что алиеноптеры начали прикидываться ими. Особенно одарёнными оказались Teyia branislav и T. huangi : мимикрия их бескрылых личинок под рабочих муравьёв просто удивительна, а крылатые взрослые были больше похожи на одиночных ос. Легко спутать с осами и Chimaeroblattina brevipes , и Caputoraptor vidit , а с пчёлами — Apiblatta muratai, Meilia jinghanae и Vcelesvab cratocretokrat . Другой странный бирманский муравьеподобный почти-таракан — Aethiocarenus burmanicus , выделенный в свой отряд Aethiocarenodea, но, возможно, являющийся всё же тараканом. Известная бескрылая самка удивительно схожа со стройным глазастым длинноногим муравьём, но у этикаренуса была треугольная голова, прикреплённая к шее углом и обращённая широкой частью вперёд. На тонкой шее располагались какие-то парные железы, возможно, пахучие.

Защита от опасностей может реализовываться по-разному. Как минимум с баррема некоторые тараканы перестали откладывать яйца в землю, а стали носить с собой в оотеке — специальной прямоугольной капсуле. Древнейшим примером является китайский Piniblattella yixianensis , а позже оотеки в большом количестве известны из бирманского янтаря. С турона тараканы с яйцекладом и вовсе окончательно исчезли. Носить потомство с собой хотя бы некоторое время очень предусмотрительно, так намного снижается вероятность того, что яйца съедят какие-нибудь муравьи или заразят наездники.

А от оотеки всего один шаг и до заботы о свежевылупившихся тараканятах.

Если одни тараканы ударились в хищнический эгоизм, то другие пошли по пути вегетарианства и общительности. Термиты Termitida — общественные потомки тараканов, и не странно, что нынче их часто объединяют в один отряд. Чудесно, что можно палеонтологически проследить переход одних в других. Из альбского янтаря Франции известен эусоциальный таракан Sociala perlucida . Его повышенная общительность и склонность к жизни в гнёздах устанавливается, во‐первых, по большой голове (статистика показывает, что у общественных термитов голова больше, чем у одиночных тараканов, причин чему, конечно, множество), во‐вторых, по удивительным для тараканов чувствительным утолщениям на удлинённых максиллах, а в‐третьих, по многочисленным чувствительным отверстиям на передних ножках. Все эти и другие черты очень полезны для взаимного ощупывания и передачи химических сигналов и явно уклоняются в термитью сторону.

Как вы там, потомки?

Из общих соображений получается, что термиты должны были возникнуть ещё в юре; как водится, «промежуточное звено» обнаруживается позже своих потомков, но не стоит торжествовать опровергателям «официальной науки». «Живых ископаемых» и нынче хватает. Многие современные тараканы тоже очень любят быть в компании и ведут не такую уж простую общественную жизнь. У них могут быть отношения доминирования и подчинения, они обмениваются информацией. Существуют и вовсе полусоциальные Cryptocercus , по сути переходные между тараканами и термитами. Это отличный пример отосительности понятий «древность» и «примитивность» в приложении к современным организмам. Строение тараканов действительно во многом архаично, а вот поведение — прогрессивно.

Между прочим, в кишечнике и термитов, и криптоцеркусов живут одноклеточные Trichonympha , которые способны самостоятельно переваривать целлюлозу, но к тому же имеют бактерий-симбионтов, которые им в этом помогают. Так что когда говорится, что «термиты переваривают целлюлозу», стоит понимать, что это делают не сами термиты, а симбионты двух уровней, тогда как термиты являются просто хорошими измельчителями и домиками, строящими к тому же ещё и домики-термитники. Такая вот матрёшка.

Древнейший настоящий термит Baissatermes lapideus известен из местонахождения Байса в Бурятии, его возраст определяется иногда как берриасский, иногда как валанжинский, а иногда — аптский; сохранился отличный отпечаток крылатой особи. Позже термитов становится больше: Valditermes brenanae из готерива Англии, Meiatermes bertrani из баррема Испании, Jitermes tsaii и многие другие из баррема Китая. Khanitermes acutipennis из апта Монголии имеет переходные между тараканами и термитами черты; синхронные Lebanotermes veltzae и Melqartitermes myrrheus из ливанского янтаря и многочисленные роды и виды из альбских бирманских и французских янтарей показывают, что к середине мела эта группа уже стала весьма разнообразной и значимой.