Фрэнсис Гальтон - Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции

Во-вторых, между неграми иногда встречаются люди, способные быть хорошими факторами, заниматься успешно торговлей или иным образом значительно возвышаться над средним уровнем белых людей, – т. е. люди, соответствующие нашему классу G, или даже I). Нужно припомнить, что С означает подбор одного из 16, или немного более, чем средний уровень тех природных умственных способностей, которыми обладают наши старшины присяжных, а что D означает подбор 1 из 64, – такие способности, с которыми человек непременно достигает успеха в житейских делах. Короче сказать, классы Е и F у негров вообще соответствуют нашим С и D, – а это приводит нас опять к тому же заключению, что средний умственный уровень негров почти двумя степенями ниже нашего.

В-третьих, мы можем сравнить, хотя и с большой осторожностью, относительное положение негров в их родной стране с положением путешественников, которые бывают там только проездом. Последние, без сомнения, приносят с собой те познания, которые распространены в цивилизованных странах, – но это преимущество не так важно, как можно бы было предполагать. Туземный начальник так хорошо умеет управлять людьми, как только можно желать: он постоянно упражняется в личном правлении и удерживается на своем месте только потому, что ежедневно выказывает превосходство своего характера как перед своими подданными, так и перед соперниками. Путешественник чувствует себя в дикой стране тоже чем-то вроде начальника и должен сталкиваться в каждом обитаемом месте с туземными вождями; он обыкновенно обходится с ними как с равными себе. Нам редко случалось слышать, чтоб белый путешественник встретил такого черного вождя, которому мог бы уступить нравственное превосходство. Я часто рассуждал об этом предмете с компетентными людьми и мог бы указать только очень редкие случаи превосходства черных над белыми, – так, что действительная разница между этими двумя породами может быть, средним числом, определена тремя степенями: одна из них может быть приписана недостаткам туземного образования, а остальные две – различия природных дарований.

В-четвертых, число таких негров, которых следовало бы называть полуразумными [3]существами, очень велико. Каждая книга, в которой идет речь о неграх, занимающих должности слуг в Америке, представляет множество примеров, подтверждающих это замечание. Я сам был очень поражен этим фактом во время путешествий моих по Африке. Негры в своих обычных занятиях делали такие ребяческие, глупые, даже бессмысленные ошибки, что мне часто становилось стыдно подумать, что принадлежу к одному с ними роду. Кажется, можно без преувеличения сказать, что их стоит так же низко, как какие, – а это составит по-прежнему разницу на две степени. Я не имею сведений относительно числа действительно слабоумных между неграми и разумею, конечно, такое слабоумие, которое не есть следствие болезни.

Жители Австралии по крайней мере на одну степень ниже африканских негров. Я имею несколько интересных статистических сведений относительно их природных способностей; все эти сведения недостаточно полны и потому не стоят того, чтоб я обращал на них внимание читателя.

Жители Южной Шотландии и Северной Англии положительно стоят выше прочих жителей Англии на одну долю степени, потому что между ними встречается более замечательных людей, чем сколько следовало бы ожидать, судя по числу народонаселения. То же превосходство ясно заметно, когда сравним благосостояние, которым пользуется масса народа здесь и там: шотландский работник гораздо менее похож на поденщика, чем англичанин из средней провинции, – он и свою работу исполняет лучше и живет лучше. В Нортумберленде крестьянки работают целые дни в полях и не изнемогают от труда – напротив, незамужние гордятся тем, что могут быть полезны, а выйдя замуж, заботятся об удобствах домашней жизни. Но как грустно встречать на улицах Лондона и других чисто английских городов множество грязных, оборванных и несчастных людей, в особенности женщин. Кажется, что лишения, которыми обставлена их жизнь, им не по силам и делают из них выродков.

Самая способная из всех пород, о которых сохранились исторические воспоминания, есть неоспоримо порода древних греков, частью потому, что до сих пор никто не мог превзойти или вполне достигнуть совершенства их образцовых произведений по главным отраслям умственной деятельности, – частью же потому, что народ, из которого вышли создатели этих образцовых произведений, был очень немногочислен. Но между всеми греками самые способные были жители Аттики, которая обязана была своим превосходством, без сомнения, следующему обстоятельству. Город Афины был открыт для переселенцев, но не для всех без разбору; его общественная жизнь была такова, что только очень способные люди могли находить в ней удовольствие; но, с другой стороны, он был так привлекателен для людей с высшими дарованиями и образованием, как никакой другой город. Этим путем почти бессознательного выбора Афины развили великолепную породу человеческих существ, из которых в течение одного столетия, т. е. между 530 и 430 гг. до Р.X. вышли следующие знаменитые личности, числом четырнадцать:

Государственные люди и полководцы: Фемистокл (мать его была иностранка), Мильтиад, Аристид, Кимон (сын Мильтиада), Перикл (сын Ксантиппа, победитель при Микале).

Литераторы и ученые: Фукидид, Сократ, Ксенофонт, Платон.

Поэты: Эсхил, Софокл, Эврипид, Аристофан.

Ваятель: Фидий.

Мы в состоянии дать довольно верную цифру того народонаселения, которое произвело этих людей, потому что число жителей Аттики было предметом многих исследований, и критики в этом отношении пришли к совершенно одинаковым результатам. Кажется, что маленький округ Аттики, в самый цветущий свой период, заключал в себе около 90 000 туземцев, свободных по рождению, 40 000 иностранцев и 400 000 рабов, занимавшихся рабочим трудом и промыслами. Для нас нужна только одна цифра – 90 000, указывающая число свободных по рождению. Мы можем также принять за основание расчета то правило, очень близкое к истине, что народонаселение возобновляется три раза в течение ста лет. Стадо быть, мы будем иметь дело с населением, состоявшим из 270 000 свободных по рождению людей, или 135 000 мужчин, родившихся в течение того века, о котором я упомянул выше. Из числа этих последних около половины, или 67 500, пережили 26-летний возраст, а одна треть, или 45 000 пережили 50-летний возраст. Так как 14 афинян сделались знаменитыми, то придется 1 на 4822 при первом расчете и 1 на 3214 при втором. Применяясь к таблице, помещенной на 34 странице, мы найдем, что эта степень подбора подходит довольно близко к классу F (1 на 4300) афинской породы и выше. А так как численность класса G равна одной шестнадцатой или одной семнадцатой численности класса F, то можно основательно предположить, что между четырнадцатью знаменитостями найдем хоть одну, принадлежащую к классу G; но случайно можем найти даже две, три или четыре, принадлежащих к этому последнему классу, – а именно Перикла, Сократа, Платона и Фидия.