Александр Соколов - Странная обезьяна [Куда делась шерсть и почему люди разного цвета]

Два года спустя другая группа исследователей выяснила, что кролики не заболевают рахитом, если масляный раствор холестерола, предварительно облученный УФ, втирать им в обритую кожу {18} .

Еще один любопытный результат получили значительно позднее, в 1955 году, британские медики: они облучали ультрафиолетом крысиную кожу и обнаружили, что в обритой коже образуется в четыре раза больше витамина D, чем в покрытой шерстью. Значит, шерсть, как и пигмент, задерживает ультрафиолетовые лучи {19} . Нетрудно догадаться, что позже на основании этого результата появилась еще одна гипотеза о причинах исчезновения шерсти у наших предков.

Увы, рахит оставался серьезной проблемой в индустриальных странах в течение многих десятилетий. В США между 1910 и 1961 годом от рахита умерло почти 14 000 детей, из которых большая часть не дожила до года. Еще в 1940 году рахит считался одним из самых обычных заболеваний младенцев. А в 1952 году при исследовании детей Балтимора, умерших на втором году жизни, признаки рахита обнаружили у 45 % белых и 72 % черных детишек {20} .

Хотя благодаря улучшению питания во второй половине XX века проблема считалась побежденной в западных странах, к концу столетия специалисты с тревогой заговорили о возвращении Английской болезни. Так, врачи двух медицинских центров Северной Каролины сообщали о 30 случаях рахита, зафиксированных в 1990-е годы. Что характерно, все пациенты были афроамериканцами — и в основном младенцами, получавшими грудное молоко. Авторы предполагают, что распространению рахита способствует мода на грудное вскармливание. Само по себе это неплохо, однако только в случае полноценного питания матери. В реальности содержание витамина D в человеческом молоке, а особенно в молоке темнокожих женщин, часто ниже нормы, и специалисты рекомендуют обязательно давать афроамериканским младенцам 400 МЕ [31]витамина D ежедневно {22} .

Рахит и прочие заболевания, связанные с нехваткой солнечного света, были одним полюсом проблем. На рубеже веков европейские врачи были обеспокоены другим полюсом — теми недугами, с которыми белый человек сталкивался вблизи экватора. Тема оказалась крайне актуальной для колониальных держав, регулярно посылающих своих подданных на отдаленные рубежи — в Индию или на Филиппины. Медики осознавали, что, помимо многочисленных паразитов и инфекций, в тропическом поясе европейца поджидали испытания климатом.

В 1900 году в специально созданном для подобной тематики Journal of Tropical Medicine вышла статья немецкого врача Йоса Риттера фон Шмеделя {1} . Автор говорил о действии солнечных лучей, губительном для человека. Все народы, проживающие в условиях интенсивного солнца, писал Шмедель, вырабатывают пигмент в коже, который работает как эффективная защита от проникновения «химически активных световых волн». Природа ведет себя как фотограф, помещающий организм человека в темную комнату. Беспокойство вызывает привычка европейцев, проживающих в тропиках, надевать белую одежду. Белая ткань отражает тепло, но, по мысли Шмеделя, прозрачна для «химических лучей». Поэтому ученый запатентовал (!) модель тропического костюма из нескольких слоев ткани — внешнего белого, для отражения тепловых волн, и внутренних цветных, не пропускающих «химическое излучение».

Американский военный врач Чарльз Вудруфф посвятил данной теме целую книгу (более 350 страниц!) {2} . Он также считал, что солнечные «короткие» лучи повреждают «нервную протоплазму», проникая сквозь бледную кожу, даже если она прикрыта тканью. В этом автор видел причину трудностей, с которыми англосаксы сталкивались, пытаясь колонизировать тропические страны. У Вудруффа правил бал настоящий социальный дарвинизм: каждый народ должен жить в той среде, к которой приспособился в течение тысяч поколений. Уровень пигментированности кожи соответствует количеству солнца в широтах, в которых формировалась данная раса. Для европейца адаптироваться к жизни в тропиках просто невозможно, поэтому если белые мигрируют на юг, то неизбежно вымирают, и чем дальше от «природной зоны», тем больше опасность. Нарушения пищеварения, тропическая неврастения, безумие, амнезия и даже суицид — вот чем чревато тропическое солнце для европейца. Блондины — самые светлые из людей — возникли в северных облачных странах и страдают от солнца даже в Великобритании. Чернокожим же плохо в высоких широтах, потому что их кожа «рассеивает больше тепла».

Вудруфф верно рассуждал об опасности, которую несет ультрафиолетовое излучение; объяснял, что загар — это способ защиты от вредных лучей в краях, где солнце ярко светит только часть года. Однако врач явно перегибал палку, утверждая, будто солнечный свет вообще не нужен людям, которые, по сути, «пещерные жители» и чуть ли не ночные животные. В доказательство он приводил шахтеров, которые находятся бóльшую часть времени во тьме, но при этом «доживают до старости», и работников парижских канализаций, якобы более здоровых, чем те, кто трудится на улице, и все потому, что в отличие от последних защищены от вредных солнечных лучей. Для здоровья достаточно свежего воздуха, хорошей пищи и физических упражнений, а от света — только вред. В последнее время школьные заведения стали делать с большими окнами, сетовал Вудруфф, и мы еще удивляемся, почему у детей воспаленные глаза и нервные заболевания. Единственное место в домах, куда свет должен проникать, — это туалет.

Книга Вудруффа была холодно принята многими учеными и медиками, однако сходные идеи имели популярность. В 1907 году на британском рынке появилась специальная «тропическая» ткань «Соларо», разработанная под руководством итало-британского ученого Льюиса Самбона. Ткань состояла из переплетения белых и цветных нитей, которые должны были отражать не только тепловые, но и вредные химические лучи. Основываясь на экспериментах специалиста по спектроскопии Эдварда Бали, Самбон считал, что такая структура ткани защитит кожу от ультрафиолета {3} . Вопреки рекламе, ткань оказалась неэффективной: обследование 500 американских солдат на Филиппинах, облаченных в «Соларо», не показало никаких улучшений здоровья, более того, такая одежда была крайне неудобной.

Удивительно, сколько тупиков и ловушек подстерегают исследователя на пути к знанию. Глядя из XXI века, кажется, что научная мысль двигалась чертовски медленно, слишком часто буксовала и даже катилась назад. Конечно, современные ученые более дальновидны и внимательны к смелым идеям. Мне, по крайней мере, хочется так думать.

Итак, мы знаем, что нехватка солнечных лучей приводит к дефициту витамина D и, как следствие, к рахиту у детей и к остеомаляции [32]у взрослых; знаем, что пигмент в коже поглощает ультрафиолет и поэтому темнокожим нужно больше солнечного света. До эволюционной гипотезы оставалось сделать один шаг. Этот шаг сделал в 1934 году американский антрополог Фредерик Мюррей {4} . Чем дальше от экватора — тем больший путь солнечные лучи проходят через атмосферу и поглощаются ею, поэтому в высоких широтах людям достается мало ультрафиолета. У темнокожих развивается рахит — эта болезнь, сама по себе не смертельная, приводит к деформации таза у женщин, создающей серьезные проблемы при родах. Таким образом, рахит становится причиной «вымирания цветной расы в широтах, где белые выживают». Когда в древности люди мигрировали на север, рассуждал Мюррей, темнокожие гибли. Но пигментированность может быть разной даже у членов одной семьи. Естественный отбор привел к тому, что обитатели высоких широт постепенно светлели, и так на севере сформировалась белая раса.