Александр Соколов - Странная обезьяна [Куда делась шерсть и почему люди разного цвета]

Мюррей обращался к свежему примеру: как раз в это время в Гренландии велись активные раскопки поселения викингов. Колония, основанная Эриком Рыжим в конце X века, полностью вымерла пять столетий спустя. В процессе раскопок в руки специалистов попали скелеты молодых женщин — обладательниц уплощенного, асимметричного рахитичного таза. Тогда ученые предположили, что рахит и остеомаляция сыграли важную роль в вымирании колонии: суженный таз приводил к высокой смертности при родах {5} . Как видим, даже светлокожие мигранты страдали на севере от нехватки витамина D.

В случае викингов ситуацию усугубляло отсутствие в рационе поселенцев важного источника витамина D — рыбы. Особенность странная для островитян. Однако, по данным раскопок, рыбьих костей среди пищевых отбросов на поселениях викингов в Гренландии действительно практически не найдено {6} .

Добросовестный ученый, Мюррей сам указывал на существенное возражение против своей гипотезы: эскимосы и некоторые другие народы Крайнего Севера обладают достаточно смуглой кожей, хотя живут за Полярным кругом, в условиях явной нехватки солнечных лучей. Почему же эскимосы не страдают от рахита? Антрополог полагал, что дело в рационе, который у этих северных народов, в отличие от викингов, включал много рыбы. Рыбий жир так же эффективен в профилактике рахита, как и солнечный свет, поэтому смуглые эскимосы прекрасно себя чувствуют.

Мюррея волновал другой вопрос: какой недуг работал против светлой кожи в тропических широтах? Вероятно, это некая болезнь, связанная с избытком солнечного света, которая препятствовала размножению белых. Мюррей терялся в догадках, выдвигая в качестве кандидатов менструальные нарушения у женщин и, со ссылкой на Вудруффа, пресловутую «тропическую неврастению».

Надо напомнить, что 100 лет назад вопрос о месте, где возник человек, был далек от разрешения. Сейчас образованным людям кажется бесспорной идея африканской прародины. Но эта концепция далеко не сразу стала мейнстримом в науке. Где зародился человеческий род — там, где тепло и солнечно, или в суровых северных краях? Из ответа на этот вопрос вытекает и то, какого оттенка была кожа у «первозданного» человека, и то, куда был направлен вектор эволюции. Темнели ли бледнолицые северные «гипербореи», мигрируя к экватору? Или же все происходило в обратном направлении? Для нас, жителей высоких широт, привычнее первый вариант: северянин темнеет летом, слетав на курорт и повалявшись на пляже.

Однако среди специалистов давно распространилась мысль о том, что колыбель человечества располагалась на такой широте, где белокожим быть очень непрактично (см. главу в моей книге «Мифы об эволюции человека» {7} ). Это слишком очевидно следовало и из ареала современных человекообразных, и из археологических и палеонтологических данных. Конечно, и среди обезьян есть исключения вроде японских макак или ринопитеков, и человек, столь необычный примат, мог иметь необычных предков. И все же многие особенности людей — такие, прежде всего, как отсутствие шерсти и теплолюбивость, намекали на южные корни.

В 1929 году уже знакомый нам Луис Больк писал: «Эксперты не сомневаются, что предковая форма, от которой произошел человек, обладала цветнойкожей; мы, впрочем, не осведомлены вообще о ее оттенке и интенсивности пигментации. Однако если посмотреть на черную кожу гориллы, шимпанзе или сиаманга, соотнести с тем, что в самом роде Homo негры и папуасы угольно-черны, можно заключить, что и предковая форма человека была черной» {8} .

Но каким способом ультрафиолетовое излучение может влиять на человека? Способны ли эти лучи проникать через нашу кожу, и как глубоко? Логично предположить, что, дабы вызвать «химические» изменения в организме, излучение должно не просто раздражать верхний слой эпидермиса, но добивать как минимум до кожных кровеносных сосудов. Поначалу эксперименты показывали, что глубже 0,1 мм в человеческую кожу ультрафиолетовые лучи не проходят. Однако в таких опытах исследовались свойства кожи «мертвой» и препарированной. В 1928 году американские врачи смогли наблюдать, как ультрафиолет пронизывает кожу живых кроликов, кошек и собак. Животное усыплялось, у него срезался лоскут кожи таким образом, что оставался соединенным с телом. С одной стороны от лоскута (снаружи) размещалась мощная кварцевая лампа, а с другой — фиксирующее устройство, спектрограф.

Оказалось, что ультрафиолет (302 нм) легко проходил сквозь кожу толщиной более 1 мм. Затем исследователи поместили датчик спектрографа внутрь брюшной полости кролика — спустя две минуты работы лампы ультрафиолетовое излучение (313 нм) фиксировалось и там! {1} Заодно выяснилось, почему предыдущие опыты потерпели неудачу: кожа, обработанная формальдегидом либо замороженная, становилась непроницаемой.

Подобные опыты провели со свежими кусочками человеческой кожи, оставшимися после хирургических операций. Хотя толщина образцов превышала 2 мм, ультрафиолет прошел сквозь них. А еще исследователям бросилась в глаза разница между африканцем и белым: темная кожа, в отличие от светлой, не пропустила бóльшую часть ультрафиолетовых лучей.

Казалось бы, дело ясное: излучение рассеивается содержащимся в коже пигментом. Но новые идеи так быстро не побеждают, и научное сообщество не спешило с выводами. Ряд исследователей полагал, что причина все же не в пигменте, а в том, что ультрафиолет поглощается внешним роговым слоем эпидермиса, stratum corneum . Еще в конце XIX века ученые знали, что при регулярном пребывании на солнце возникает не только загар, кожа роговеет и становится более толстой {2} . В 1926 году было показано экспериментально, что в результате регулярного облучения УФ stratum corneum утолщается {3} . Возможно, причина устойчивости африканцев к ультрафиолету — вовсе не в пигменте, а в толщине их кожи?

В 1942 году американские врачи Кирби-Смит, Блум и Гради провели серию опытов с мышами-альбиносами, в которых оценивали развитие опухолей в ответ на облучение ультрафиолетом. Перед этим исследователи показали, что загорелая кожа у человека пропускает ультрафиолет хуже, чем бледная (для исследования брали эпидермис с разных участков тела одного и того же индивида). Удивительно, но похожий эффект наблюдался и у мышей-альбиносов. Кожа особи, которую 31 неделю облучали кварцевой лампой, пропускала меньше УФ, чем кожа необлученной мыши. Но альбиносы не загорают, в их коже отсутствует пигмент. Неужели все дело в утолщении эпидермиса? {4} В пользу этой идеи было и то, что кожа на ладонях, хотя и не загорает, устойчива к ультрафиолету — она не краснела даже при облучении дозой УФ, в три раза превышающей ту, что вызвала бы покраснение на спине у европейца {5} .