Оганес Бароян - Блики на портрете

Пастера пригласили на Международный конгресс в Женеву. От него ждали ответа. Пастер выехал в Швейцарию, а его сотрудники, приостановив все работы, занялись тщательной проверкой методики получения вакцины: нужно было выяснить причину гибели животных.

Пастер был полон решимости. На конгрессе он сказал: «Нет никаких сомнений, что мы нашли метод, который дает нам возможность изменять вирулентность любого микроба… Основные принципы установлены, и мы имеем все основания предполагать, что будущее исследований подобного рода полно самых радужных надежд.

Но вновь установленная истина, даже самая блестящая, не всегда легко признается. И во Франции и в Германии я встретил упорных противников… Один из них — доктор Кох из Берлина — присутствует на данном конгрессе».

Кох отказался от ответного выступления. Сказал, что ответит позднее и в письменной форме.

Их дискуссия затянулась на год. Кох медленно сдавал позиции, выдвигая все новые и новые вопросы. Пастер терпеливо отвечал: «Как бы яростно вы на меня ни нападали, вы не сможете воспрепятствовать успеху моего метода».

Выяснились причины неприятностей с вакциной. Они были связаны с совершенно неподходящими условиями ее изготовления. Вскоре прививка против сибирской язвы, страшной болезни, опустошавшей стада, стала делом привычным…

Но далеко не всегда споры разрешались мирным путем, с помощью эксперимента. Однажды дискуссия чуть было не привела к дуэли. Пастера вызвал на поединок знаменитый 80-летний хирург Ж. Герен. Это был яростный противник. Он принадлежал к числу тех, кто не хотел верить в возможности предупреждения заразных болезней с помощью их ослабленных возбудителей.

Дискуссия велась в невероятно резком и раздраженном тоне. Герен вскочил со своего места и хотел наброситься на Пастера с кулаками, но ему преградили дорогу. На другой день он послал к 60-летнему Пастеру двух секундантов. Но Пастер решил ликвидировать скандал, проявив готовность смягчить выражения, выходящие «за пределы объективной критики и законной самозащиты».

«Журнал медицины и хирургии» так написал об этом уникальном инциденте: «Мы, со своей стороны, восхищаемся мягкостью господина Пастера, которого так любят изображать резким и всегда готовым ринуться в бой. …Он не врач, но, руководимый своим гением, он прокладывает дорогу для самых трудных исследований в области медицины. Вместо того чтобы встретить внимание и восхищение, на которые он имеет полное право рассчитывать, он встречает резкие возражения отдельных лиц, по природе своей склонных к спорам».

«Мне очень жаль, — с горечью заметил Пастер на одном из заседаний академии в адрес тех, кто постоянно изводил его, — что мне так часто приходится отвечать на необоснованные возражения».

Пастер был неистощимо изобретателен в своих ответах. Однажды он принес почтенным академикам и профессорам «вещественные доказательства» — клетку с курами и предложил уважаемым коллегам не покидать заседания сутки, чтобы присутствовать при повторении одного из опытов… Все это походило на спектакль: предложение было встречено смехом.

Пастер сосредоточился на такой, казалось бы, безнадежной болезни, как бешенство: каждой заболевший неизбежно погибал.

В 1880 году в одном госпитале Пастер увидел укушенную бешеной собакой девочку. Она умирала в страшных мучениях. Над ее постелью он поклялся сделать все, чтобы никогда ни один ребенок и ни один взрослый не переносил таких страданий…

После бесчисленного множества опытов, сопровождавших поиск возбудителя бешенства в слюне людей и животных, Пастер решил поискать таинственного микроба в крови, но и эти усилия оказались бесплодными.

И вот наступил день, когда он прекратил погоню за неуловимым микробом. (Много лет спустя будет доказано, что это фильтрующийся вирус. Вот почему Пастер не мог обнаружить столь мельчайшее существо — не было в то время необходимых приборов.)

Но, прекратив поиск микроба, Пастер не отказался от создания вакцины против бешенства. (Пусть таинственный незнакомец так и не явит свое лицо. Неважно, как он выглядит под микроскопом. Важно знать, что он существует, понять, где он обитает.)

Мнение, что возбудитель бешенства поражает нервную систему, высказывалось давно, но это предположение не удавалось подкрепить экспериментальными данными. Наблюдая за больными животными, Пастер установил: заболевание поражает мозг. И пришел к выводу, что яд бешенства начинает проявлять себя в полную силу, лишь достигнув центральной нервной системы. Этому предшествуют недели и даже месяцы.

Значит, можно защитить человека уже после укуса! Возможность дарует сама природа — длинный инкубационный период болезни.

Идея состояла в том, чтобы посланная вслед за возбудителем бешенства вакцина обогнала, «обскакала» смертоносный яд, пока он не достигнет святая святых — центральной нервной системы. Но ослабленный яд для вакцины получить не удавалось.

«Твой отец весь ушел в свои мысли, мало говорит, мало спит, встает на рассвете — одним словом, продолжает вести ту же самую жизнь, которую я начала с ним в этот день тридцать пять лет тому назад…» Это строчки из письма М. Пастер к дочери. Она писала их, сидя одна за празднично накрытым столом по случаю годовщины свадьбы. Но этот день остался в памяти надолго: он принес долгожданное известие. Наконец-то собака, зараженная мозгом бешеного кролика, не умерла. После долгих поисков они нашли способ ослабления яда!

Чем дольше высушивали зараженный мозг, тем менее ядовитым он становился. А через четырнадцать дней оказывался абсолютно безвредным. Значит, если сделать четырнадцать последовательных прививок, постепенно усиливая действие вакцины, и на четырнадцатый раз ввести уже свежий яд, можно надеяться, что бешенство удастся предотвратить.

Специальная комиссия работала три месяца и убедилась в правоте Пастера.

На Международном медицинском конгрессе в Копенгагене он буквально потряс своим сообщением врачей, собравшихся со всего мира. «Я все еще не решаюсь испробовать лечить людей, — сказал Пастер. — Мне хочется начать с самого себя, то есть сначала заразить себя бешенством, а потом приостановить развитие этой болезни — настолько велико мое желание убедиться в результатах своих опытов…»

По крайней мере еще год собирался Пастер проверять метод на животных, прежде чем перейти к человеку. Но судьба распорядилась иначе. К Пастеру привели девятилетнего мальчика из Эльзаса. Четырнадцать укусов, один страшнее другого! Что же делать?