Клим Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Летом, во время хода рыбы на нерест, в хантыйских и мансийских хозяйствах наступает настоящая страда. Старики, женщины и дети заняты обработкой уловов и заготовкой рыбы впрок, утилизируя её полностью. Весной добывают щуку и вялят её на ветру под весенними лучами солнца, получая «позёмы» для собак. В начале лета, особенно в низовьях рек, на нерест идёт язь, вылавливаемый в больших объёмах. В пищу людям употребляют только его жир с кишок и брюшка, вываривая их в густую массу — «варку», которая считается лакомством. Тушки разделывают на юколу, снимая с костяков мякоть, и вялят для собак. Хребты и головы не выбрасывают, а сушат, добавляя к ним и те, что остались от еды. Сушат и мелкую малоценную рыбу. Её вместе с костями измельчают и толкут в особых ступах в муку — порсу. Порса — легкий и сытный полуфабрикат, далекий прообраз современных порошковых супов. Запас порсы охотник обязательно брал с собой на промысел, в качестве корма для собак, говоря, что мясо в лесу он и так найдет. В отсутствие другой пищи порса, особенно из вяленожареной, а не из вялено-сушёной рыбы, вкусна и вполне годится людям. Её можно есть прямо так — в сухом виде или, запарив кипятком, сдобрить ею рыбный или мясной бульон. К сожалению, в настоящее время утрачена практика заготовки порсы и рыбьего жира впрок и почти повсеместно полноценное кормление собак становится проблемой. Лишь в ряде хозяйств в небольших объемах заготавливают вяленую рыбу — юколу.

В охотничьих хозяйствах в верховьях рек летом специально неводят рыбу, чтобы обеспечить собак кормом. В отсутствие рыб в пищу идёт комбикорм, могут запаривать и муку. Традиционно собачий корм сдабривали и рыбьим жиром. Как правило, для этого использовался так называемый «кислый жир», который ханты и манси заготавливали в тёплое время. Для этого ёмкость со скопившимися головами и внутренностями малоценной рыбы оставляли на несколько дней «киснуть» на солнце. Выделившийся и всплывший на поверхность жир собирали и хранили. Оставшуюся массу тоже варили собакам. Как правило, им достаются мясной и рыбный бульон. Традиционно рыбу и мясо ханты и манси варят очень недолго, бульон считается малоценным, и его сливают в собачий котёл или отдают оленям. Зимой для собак всегда имеется запас мороженой рыбы, а на промысле в корм идут освежёванные тушки белок и ондатр. Обычно собакам не позволяют слизывать кровь и касаться внутренностей и мяса лося, но на практике, при разделке диких копытных, скота и лошадей, им всегда достаются обрезь мяса и остатки внутренностей.

Не брезгуют лайки и растительной пищей, охотно поедая ягоды брусники, черники, голубики, пикши и клюквы. Очень любят кедровые орешки, отыскивая их в кучах шелухи у шишко-дробилок или, разгрызая шишки, поедают орешки вместе со скорлупой. Будучи сытыми, шелуху сплевывают, слизывая только ядрышки.

В литературе есть сведения, что в летнее время на Назыме и Сосьве лайка съедает в день не менее килограмма рыбы. Отправляясь на зимний промысел за Урал, охотник коми брал на неделю для себя и своей лайки 30 фунтов продуктов. В низовьях Оби упряжка из 5–7 собак съедала 10–14 кг рыбы в сутки, т. е. зимой на одну рабочую собаку приходится в среднем 2 кг рыбы.

В хантыйском или мансийском хозяйстве требуется содержать до двух десятков лаек различной охотничьей специализации, а также ездовых. Позади дома и хозяйственных построек для них сооружают «собачьи дома» — «амп коот» из продольно положенного горбыля или в виде низких срубов. Там собаки могут спрятаться от непогоды и гнуса. Летом в комариное время они вместе с оленями теснятся у дымокуров или стараются спрятать носы в мох или рыхлую землю.

Традиционно у каждого члена семьи были свои лайки. У женщин могли быть промысловые и подпряжные для транспортировки небольших грузов, подвоза дров и воды. Заурядных охотничьих лаек использовали как ездовых для хозяйственных нужд в окрестностях деревни. Были и домашние «компаньоны», а в низовьях Оби и собаки для вычесывания пуха. Щенков отдавали детям, приучая их заботиться и понимать животных. Те своих маленьких хозяев сопровождали в лес, становясь им товарищами в детских играх. Каждый кормил своих псов сам. Общеизвестно, что собачий мех не индевеет на морозе. Использование собачьих шкур для опушки зимней одежды на Оби связано с самодийской культурой. По описаниям путешественников, род остяцких князей Тайшиных держал отборных мохнатых псов, чьи шкуры шли на панды малиц.

«Кроме ездовых лаек, впрочем, только ниже Берёзова, ещё держат и мелких, лаек единственно из-за длинной мягкой белой и черной шерсти, весьма употребительной здесь в опушке мужского и женского платья. Самых красивых собак этой породы видел я у князя Обдорского в Князь-Юрте. Такие собачьи шкурки стоят там нередко 6 рублей и дороже», — писал А. Брэм.

Традиционно, угры собак не забивают, за исключением манси, проживающих по р. Ляпин. В их состав вошли несколько ненецких фамилий, у потомков которых до недавнего времени сохранялась традиция оторачивать подолы мужских малиц белым собачьим мехом. На Оби и в низовьях Сосьвы (ниже пос. Сартынья) проходит граница хозяйств рыболовов больших таежных рек. Там для зимней одежды традиционно набирали подклады не из оленьего меха, а из птичьих и собачьих шкур.

Дополнительный импульс эта традиция получила в 30-е годы, когда в период освоения Севера в массовом порядке зимняя одежда шилась из собачьих шкур. В низовьях Сосьвы одежду и меховые чулки-чижи шили из щенячьих шкур. У стайки для скота стоял специальный шест с петлей, которой удавливали собак в ритуальных целях, а в последнее время и на шкуру.

Конституциональные типы, подобные лайке Средней Оби, встречаются и у других её отродий, позволяя проследить миграционные пути этносов с породами их собак.

Лайки конкретного производственного использования — охотничьи в зоне тайги, ездовые на побережье Северного Ледовитого Океана и пастушьи в регионах разведения домашнего северного оленя, могут быть отнесены к циркумполярным породам, не исключающим внутри каждой из них местные отродья, которые, по зоотехническим нормам, могут скрещиваться, не взирая на их происхождение.

Более того, внутрипородный кроссбридинг отродий, не вредя закреплённому изолированным разведением разнообразию, служит противовесом, необоснованным инбридингу и скрещиванию с породами иных назначений, например, с немецкой овчаркой или молоссами. В то же время, универсальность лайки, позволяя ездовую применять на промысле нерпы, промысловую в упряжке, а оленегонную на охоте за водоплавающей птицей, не предполагает эти породы скрещивать.

Если не брать в расчёт формальных признаков пород лайки и не касаться их функционального содержания то, в основном, породы различаются размерами и конституцией, соответствующими видовым нормам триады рода Canis [ 154, 155].