Клим Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Волчьи же отродья этих пород из-за потери или хотя бы ослабления у них лояльности к человеку становятся невостребованными ни пастухами и силовыми структурами, ни охотниками, на кого было сориентировано их выведение.

Только благодаря тому, что у австралийского динго антропофобия не зашла слишком далеко, его использование колонистами для пастьбы овец, начавшееся ещё во времена Дарвина, привело к созданию лучшей пастушьей породы своего времени, сохранявшей близкий к норме вида облик домашней собаки.

Но продержалась она не долго, попав в руки любителей травильных пород.

Подвергшись поглотительному скрещиванию с американскими «Булями» лучшая пастушья порода полностью утратила облик динго и все его качества [ 38].

Любуясь совершенством сложения обыкновенного волка, статями других видов рода Canis, принимавших участие в становлении вида домашней собаки и её допородного облика, невольно возникает вопрос: зачем, имея столь совершенные образцы, созданные природой, человек, поправ их нормы, создал у домашней собаки такое количество уродств, закрепив их в породах как декоративных, так и имеющих производственное назначение. Ответ надо искать в человеческой психике, где вопросов ещё больше, чем логичных ответов.

Если с растянутостью корпуса промысловой лайки Ханты-Мансийского Н. О., увеличивающей у собаки площадь её шкуры ещё как-то можно согласиться, то с гроздьями прибылых пальцев, висящих на передних и задних конечностях и всеми пороками прикуса у оленегонных лаек Таймырского Н. О., как и с их псовиной, пожизненно сбитой в колтуны, не говоря уже об известных уродствах комнатно-декоративных пород, смириться крайне трудно.

Пользуясь многоплодностью и быстрой сменой поколений домашней собаки, заводчики и селекционеры легко при своей жизни изменяли её экстерьер, уродуя его под предлогом «усовершенствований».

Если в становлении пород травильно-бойцовых молоссов образцами служили облики льва и медведя, то с развитием коневодства образцом для терьеров, английских гончих, легавых и других становился конь.

Когда пастухи стали страдать от волчьей напасти, а их неповоротливые молоссы годились лишь для борьбы с набегами скотокрадов, появились более подвижные овчарки, близкие к немецкой, того старого типа, когда она была величиной с динго [ 34]. Но этими породами занимались пастухи, охотники, стражи порядка. Женскую же половину Европы, занятую мещанским уютом, больше привлекали кошки и хори, спасавшие городские жилища от нашествий мышей и крыс.

Но оказалось, что аномально мелкие собаки менее прихотливы в содержании, чем эти хищники. А при соответствующем отборе они становятся на них похожими, и крыс могут ловить не хуже, что положило начало декоративным породам собачек с укороченными мордочками, изменившими им и прикус.

Дальше больше, и вот уже эти декоративные породы не только умиляют публику, но и вызывают у неё сострадание, ставшее целью их дальнейшего существования [ 38, 195].

Осознание столпами декоративного породотворчества своей никчёмности в сравнении с Природой, стало их обращение к культивированию моды на малоизменённые породы лаек, динго, базенджис, других естественных пород в противовес старым заводским охотничье и пастушье декоративным породам [ 39, 47].

Но и этого осознания хватило ненадолго, ибо моднейшего в настоящее время так называемого Сибирского хаски уже предпочитают не с нормальными, коричневыми глазами, а с голубыми и осветлённой пигментацией, связанными с ослаблением конституции.

Как давно человек, осознав свою беспомощность в сравнении с Природой в разведении пастушьих и охотничьих собак, начал скрещивать их с волком, мы узнаём из древнеримских источников, сославшись на Дарвина, исследовавшего этот вопрос тех времён.

Но при охоте с промысловыми борзыми и близкими к ним аборигенными породами, отличавшимися добычливостью, не было спортивно-аристократического ореола, «комплектных» охот с борзыми и гончими заводского разведения, обладавшими брендами внешних данных и своим стилем работы, определявшим на них спрос в эпоху Возрождения, что породило в охотничьем собаководстве и их декоративное направление [ 112, 115, 116].

Несмотря на то что «прапороды» современных борзых и гончих образовались в античные времена, их утрированный облик достиг своего апогея относительно недавно перед зарождением ружейной охоты, сменившей в «отъезжих полях» кавалькады вельможных всадников пешими стрелками.

Любители пострелять птиц из-под легавой, со спаниелем или ретривером также приобретали чистопородных псов, которым заводчики придавали, ради бренда, уже откровенно декоративные признаки, повышавшие на них спрос [ 39, 45].

Другим стимулом развития утрированных экстерьерных признаков у охотничьих пород была вера заводчиков в то, что с накоплением в экстерьере собаки «маркёров» породы, можно сохранить и улучшить её охотничий досуг.

Следуя этой иллюзии, «знатоки» охотничье-спортивных пород, загружая в нарастающем темпе свои породы «маркёрами» и брендами, преобразуя их, не желая того, в комнатно-декоративные, накопили в них «маркёров» и брендов, как мусора, больше, чем у всех домашних видов вместе взятых.

Теперь начальную стадию того же можно наблюдать и в заводских отродьях охотничьей лайки, где культивируются различия её отродий по окрасам, возводимым в признаки «географических» псевдопород.

Породы, выступающие в качестве собак-компаньонов, хотя мода на них меняется, также служат базой комнатно-декоративному собаководству.

Заводчики-селекционеры декоративных пород, благодаря плодовитости собаки и её самой продолжительной доместикации, не позволяют естественному отбору устранять особей с отклонениями от нормы, даже едва совместимыми с жизнью, если эти отклонения умиляют публику, приверженную этой субкультуре и оплачивают им их сомнительное «творчество».

Одержимые охотой за «новыми» декоративными признаками и используя познания в генетике, заводчики-селекционеры декоративных пород не оставили у собаки ни одной стати в норме, определяемой «знатоками» как «простой» или «простоватой», т. е., лишенной вычурности, возводимой ими в признак «высокой породности».

Практика школы МО «Красная звезда» показала, что если в послевоенные годы на выведение новых пород и изменение до неузнаваемости старых, достаточно было полутора десятка лет, то теперь сроки «породотворчества» ещё более сократились.

Но если на заре становления естественных пород первопричиной изменений был естественный отбор, вызванный функциональной необходимостью, то теперь породные изменения заводчики доводят до абсурда [ 39, 45, 196].