Ли Дугаткин - Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент

Некоторые из этих лис выглядели совсем как собаки, и Людмила не сомневалась, что изменения в их анатомии происходят примерно в том же направлении, как это было в далеком прошлом с волками, постепенно становившимися собаками. Например, у самых «одомашненных» лис укоротились и стали более округлыми морды, отчего они выглядели гораздо дружелюбнее, под стать их поведению. Сходство «элитных» лис с домашними собаками оказалось так велико, что их можно было перепутать. Так однажды и произошло с общей любимицей по имени Коко, которую некий юноша, живший в окрестностях Новосибирска, принял за бродячую собаку. Это стало началом целой череды приключений, случившихся с ней.

Коко очаровывала не только своим видом. С раннего возраста она издавала приятный бормочущий звук, что-то вроде «ко-ко-ко-ко-ко», и, по словам Людмилы, «сама дала себе свою кличку». Коко родилась такой маленькой и слабой, что поначалу все на ферме тревожились о ее судьбе. Казалось, у нее нет шансов выжить. Ветеринар назначил лисичке глюкозу и витаминные добавки, но улучшение не наступало. Придя утром на ферму, работницы первым делом спрашивали: «Как там дела у Коко?» Даже в институте с нетерпением ждали ежедневных сводок о ее состоянии.

Сотрудница института Галя, приходя домой, пересказывала эти новости своему мужу Вене, программисту из Академгородка и страстному любителю животных. Однажды они решили, что, если ветеринар сочтет, что больше надежды нет, они возьмут Коко и устроят в квартире нечто вроде лисьего хосписа, чтобы лисичка окончила свои дни, окруженная теплом и заботой. Людмила не возражала, и, когда ветеринар объявил, что исчерпал все возможности, они пришли на ферму и забрали Коко. К немалому их удивлению, дома Коко заметно оживилась, у нее проснулся аппетит. Спустя несколько дней ее было не узнать: животное чудесным образом преобразилось и не думало умирать. Видя, как привязались к ней Галя и Веня, Людмила с радостью позволила им оставить лису у себя. Коко проявляла такую же глубокую привязанность к новым хозяевам, особенно к Вене.

Веня так полюбил лису, что брал бы ее с собой на службу, если бы только мог. Каждый вечер, вернувшись домой, он выгуливал Коко на поводке в ближайшем лесу. Поводок не доставлял лисе никаких неудобств, и она вела себя примерно. Но однажды вечером, когда Веня задержался на работе, гулять с Коко отправилась Галя. Увидев в лесу мужскую фигуру, Коко вырвала поводок из рук Гали и в одно мгновение исчезла из виду. Вероятно, лиса приняла незнакомца за Веню и, обнаружив свою ошибку, побежала от него прочь. Галя кричала, звала ее, но Коко не возвращалась. Женщина поспешила домой, надеясь, что Веня уже вернулся и они вдвоем начнут поиски.

Несколько следующих вечеров Веня ходил по лесу, разыскивая свою любимицу. Он расспрашивал каждого встречного, не встречал ли тот Коко. В конце концов до него дошел слух, что некий юноша, живший в городке неподалеку, подобрал лису, похожую на собаку, и взял ее домой. Веня отыскал этого юношу, но Коко у него уже не было: в первую ночь в новом доме она так громко скулила и скребла дверь, что ее пришлось выпустить.

Потом Веня услышал разговор детей на игровой площадке. Они говорили, что Коко подобрала женщина, жившая в том же доме, что и ее «похититель». Веня отправился к ней, но женщина, приоткрыв дверь и не снимая дверной цепочки, наотрез отказалась его впустить. Веня стал объяснять, что это не просто лиса, а животное, участвующее в важном эксперименте, проводимом в Академгородке. Женщина отрезала: «Нет ее у меня!» Но к вечеру, забеспокоившись, не опасно ли держать у себя такую особенную лису, она выставила Коко за порог. На этом одиссея лисицы не закончилась.

От тех же детей Веня узнал, что они видели Коко вместе с одним малолетним хулиганом, имени и адреса которого не знали. Удалось лишь выяснить, что парню 12 лет. Людмила и Веня пришли к директору местной школы и описали ситуацию. Директор поручил объявить в каждом классе о пропаже ценного животного – вдруг кто-то из учеников в курсе. Это сработало. Вскоре удалось выяснить имя мальчика, и Веня с Людмилой поспешили к нему домой. Они пришли очень вовремя, его мать как раз пыталась усыпить Коко, чтобы снять с нее шкурку. Веня выхватил лису из рук женщины и выбежал на улицу, держа в руках ее обмякшее тело. Вдохнув свежего воздуха, Коко начала возвращаться к жизни.

Следующие полгода Коко благополучно провела в доме у Вени и Гали. Потом наступил сезон спаривания, и она стала беспокойной. Ночи напролет Коко скреблась в дверь квартиры, не давая супругам заснуть. Очевидно, пришло ее время найти себе партнера. Посовещавшись с Людмилой, супруги выработали план действий. Придется вернуть Коко на ферму, поселив ее в «доме Пушинки». Чтобы облегчить процесс адаптации к новой обстановке, она сначала будет жить на человеческой половине дома и только потом ее переведут к остальным лисам.

Все последующие годы, что Коко прожила в «доме Пушинки», Веня навещал ее каждые выходные, порой даже ночевал на стоявшем там диванчике. Они с Коко часто ходили вместе на прогулки. Со временем здоровье лисицы стало ухудшаться, и Веня и Галя снова взяли ее к себе, чтобы она закончила свою жизнь у них на руках. По воспоминаниям Людмилы, Коко «вела себя очень смирно, ее последние дни были счастливыми и спокойными». Больше всего она любила сидеть вместе с Веней в кресле и смотреть в окошко. Однажды она неудачно спрыгнула с кресла и повредила правую лапу. Вскоре развилась костная саркома. Веня пытался выходить свою любимицу, но было понятно, что конец близок.

Коко умерла от сердечного приступа. Продолжая традицию, восходящую к нашим далеким предкам, Веня и Галя похоронили ее на небольшом холме в лесу, где Коко так любила гулять с Веней.

Веня по сей день регулярно навещает ее могилу.

Участвовавшие в эксперименте лисы поразительно быстро превращались в очаровательных домашних любимиц, притом что взрослые лисы по природе своей одиночки. Это отличает их от волков, ведущих стайный образ жизни. Возможно, именно высокая степень социальности, присущая волкам, позволила им стать первыми одомашненными животными, опередив в этом остальные виды. В языке есть выражение «одинокий волк», но дикие лисы – еще большие одиночки. Между приручением волка и одомашниванием всех остальных животных – кошек, овец, свиней, коров, коз – лежит временной разрыв протяженностью в несколько тысячелетий. Это заставляет предположить, что у волков, ставших предками собак, были какие-то особенности, помогавшие им приспособиться к сосуществованию с людьми. И одной из самых важных была склонность волков к социальной жизни.

Те волки, которые первыми научились греться у костров, разводимых древними людьми, и питаться остатками их пищи, были не только менее агрессивными по отношению к человеку, но еще и обладали развитыми социальными навыками. Обычно серые волки живут стаями по 7–10 особей (хотя бывают стаи и из 20–30 волков). В стае поддерживается жесткая иерархия, во главе всегда стоят альфа-самец и альфа-самка. Стая включает несколько семейных пар, каждая охраняет свой охотничий участок и использует сложную звуковую систему для общения с другими семьями и соседними стаями. Внутри каждой группы налажено тесное взаимодействие, что особенно проявляется во время коллективной охоты. В выращивании волчат участвуют не только их матери, а все волчицы стаи {85} 85 L. Mech and L. Boitani, eds. Wolves: Behavior, Ecology, and Conservation (Chicago: University of Chicago Press, 2007). .