Изот Литинецкий - На пути к бионике

Из всех обитателей Мирового океана самый богатый и самый сложный язык у зубатых китов - дельфинов. В зависимости от окружающей обстановки, обстоятельств и ситуации эти животные пользуются различными сигналами: одни служат для ориентации, навигации, рекогносцировки, розыска пищи, другие - для связи со своими сородичами. Многие звуки, обычно используемые дельфинами для общения под водой, могут издаваться ими и на воздухе. Одинокий дельфин, как правило, предельно молчалив, два дельфина оживленно обмениваются сигналами (это свист, лай, мяуканье, хлопанье, кряканье, жужжание и т. д.). Каждый "разговор" начинается с позывных и ответа. Затем следует серия сигналов - свистов различной длительности, высоты и силы. Это позволяет варьировать информацию. Разговор дельфинов похож на разговор истых джентльменов: когда один говорит, другой молчит. В 1961 году Джон Лилли поставил интересный эксперимент: он устроил телефонный разговор между двумя дельфинами. Опыт был проведен в Институте по изучению средств общения на острове Сент-Томас в Карибском море. Были выбраны два бассейна, достаточно отдаленные друг от друга, чтобы звуковые волны не могли преодолеть это расстояние. Инженеры вмонтировали в стенки бассейнов микрофоны и громкоговорители. Телефонные провода между ними проходили через центральную станцию института, что позволило ученым следить за разговором, не тревожа животных прямым наблюдением. В каждый бассейн пустили по одному дельфину. Они стали кружить по бассейну и издавать свои позывные. Услышав ответный сигнал, дельфины немедленно подплыли к громкоговорителям и стали попеременно отвечать и слушать. Так начался их первый телефонный разговор! Поначалу животные лишь повторяли один и тот же сигнал и тщетно искали невидимого партнера. Но немногих минут оказалось достаточно, чтобы они сообразили, как работает аппаратура. "Разговор" велся очень "вежливо". Ни один дельфин не перебивал другого, каждый внимательно слушал, пока другой не кончит, и лишь затем начинал говорить сам. Оживленная беседа продолжалась около часа.

Другой опыт, поставленный инженерами Лэнгом и Смитом, оказался еще более результативным. Экспериментаторы записали беседу между супружеской четой дельфинов, по имени Дэш и Дорис. Затем супругов разлучили. Через четыре месяца Дэша снова поместили в изолированный бассейн и включили запись голоса Дорис. Дэш тотчас ответил на "позывные" подруги. Инженеры с секундомером в руках следили за этой беседой дельфина с магнитофоном. И вдруг, услышав семь свистов с сильными вариациями, Дэш замолк. Попытка была повторена дважды. Оба раза самец сначала вступал в разговор, и оба раза он терял интерес и замолкал на том же самом месте. Инженеры сделали из этого вывод, что Дорис в первом "разговоре", записанном на магнитную ленту, "сказала" что-то утратившее смысл сейчас. Опыт подтвердил гипотезу, что дельфины выработали подобие языка. Зоологу Кеннету Норрису удалось даже доказать, что язык дельфинов международный. Он устроил телефонный разговор между дельфином, пойманным в Тихом океане, и другим, который был родом из Атлантического. Дельфин, находившийся в бассейне на Гавайских островах, всовывал свой клюв в специальный раструб гидрофона и издавал различные звуки, а его сородич, находясь на расстоянии 8000 километров, слушал и отвечал собеседнику. Они отлично понимали друг друга и "мило болтали" на своем языке довольно продолжительное время, не удивляясь необычности предоставленной им техники.

В распоряжении ученых, занимающихся биоакустикой, имеется обширный ассортимент высокосовершенной аппаратуры, позволяющей из общих неясных и беспорядочных биологических шумов в глубинах океанов, морей, рек и озер выделить и записать на магнитную пленку голоса, принадлежащие отдельным видам рыб и морских млекопитающих, а также "хорам", образуемым скоплениями животных одного вида. Используя эту технику, ученые за последние годы произвели в царстве Нептуна множество интереспых записей и смонтировали из них сотни тонфильмов. Они раскрывают удивительное многообразие неизвестных нам ранее звуков "разговорчивых" рыб, морских млекопитающих, - стучащих, свистящих, стонущих, вздыхающих, хрюкающих, квакающих, лающих, каркающих, чавкающих, поющих, звонящих в колокола и даже играющих на арфе. С каждым годом список этих звуков расширяется. По разнообразию голосов "немые" рыбы и другие обитатели водных глубин могут, оказывается, поспорить с сухопутными животными! Вот вам и "мир безмолвия", "мир тишины"!

Мы привели лишь несколько примеров достигнутых учеными успехов в познании языка животных и ведущихся в этом направлении исследований. Однако, научившись обмениваться информацией с машинами, люди до сих пор не умеют или почти не умеют разговаривать с животными.

Что же мешает нам овладеть этим даром природы?

В умах людей долго господствовали предвзятые представления о животных. Религиозный догмат о божественной природе человека отделил его от остальных живых существ зияющей пропастью. И только во второй половине прошлого века сокрушительный удар по этим представлениям нанесла теория Дарвина. Следует вспомнить, как высоко оценили значение эволюционной теории Маркс и Энгельс и какое неистовство она вызвала среди реакционно мыслящих философов, ученых. Эта борьба вокруг теории происхождения человека еще не стала достоянием истории: в ряде штатов США преподавание дарвинизма было запрещено до недавнего времени.

Пренебрежительное, высокомерное отношение к животным имеет и другие корни. Весь строй буржуазных отношений поддерживает психологию, которая рассматривает окружающее сквозь призму денежных интересов, приучает человека взирать на все с точки зрения извлечения прибыли. Эксплуатация человека человеком неизбежно заставляет рассматривать и животных только как объект эксплуатации, только как дающий доход предмет. Не случайно человек ранее требовал, чтобы животные учились понимать человеческий, "господский" язык, и не снисходил до изучения языка самих животных. Такой подход к животным, бесспорно, затормозил развитие теории и, очевидно, нанес большой ущерб практике, ибо установление тесного речевого контакта между людьми и животными, как мы сейчас увидим, могло бы принести огромную пользу науке и практической деятельности.

Возьмем для примера бобров. Даже специалистов иногда поражают размеры построенных ими плотин, целесообразность выбора места, сложность конструкций и разнообразие типов бобровых жилищ. Причем их строительное искусство отнюдь не застывший стереотип. Любопытен такой опыт, поставленный французскими учеными. Сквозь бобровую плотину у ее основания пропустили дренажную трубу. Вода начала быстро уходить из пруда. Звери пытались приостановить падение уровня воды. Вначале они принялись надстраивать плотину, таскать ил на ее гребень. Это, разумеется, не помогло. Тогда бобры отыскали торчащий выше по течению конец трубы и попытались забить его илом. Но исследователи предусмотрели эту возможность: вода в трубу поступала не только через ее торцовую часть, но и через несколько боковых отверстий. Замазать их звери не смогли. Тогда они - опять-таки без всякого успеха - длительное время пытались закупорить наружный конец трубы. Уже эти действия были весьма сложными и давали основания полагать, что здесь ученые столкнулись с принципами элементарного мышления. В конце концов, бобры изменили форму плотины так, что ее основание оказалось ниже стока дренажной трубы. Убыль воды прекратилась...