Стивен Хёрд - Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Дейл Клейтон в магистерской диссертации рассмотрел род вшей, Strigiphilus , специализирующихся на совиных перьях (логично, что название рода по-латыни означает «любитель сов»). В статье, опубликованной в 1990 г., Клейтон описал три новых вида Strigiphilus : один он назвал в честь своего научного руководителя ( Strigiphilus schemskei ), другой в честь коллеги-ученого ( Strigiphilus petersoni ) и третий в честь Ларсона ( Strigiphilus garylarsoni ). Клейтон был (и до сих пор остается) поклонником «Дальней стороны» и говорит, что признателен Ларсону за две вещи: во-первых, за прозорливое понимание принципов природы и, во-вторых, за ту роль, которую «Дальняя сторона» сыграла в пробуждении у многих людей интереса к природе, потому что «юмор – лучший учитель» [8] Д. Клейтон, беседа с С. Хёрдом по скайпу, 18 мая 2017 г. .

S. garylarsoni – крошечное насекомое, не более 2 мм длиной, которое паразитирует только на маленькой африканской сове (южной белолицей совке). От близких родственников его отличают мелкие признаки, которые важны разве что для специалистов по систематике вшей и для самих вшей: длина волосков на голове и форма одного элемента гениталий у самцов. Эта вошь неярко окрашена, не щеголяет изящным сложением, не поет красивых песен, и на ней не держится вся экосистема. Но Клейтон назвал ее в честь Гэри Ларсона, написав в посвящении: «…в благодарность за уникальный свет, который он пролил на природу и происходящие в ней процессы» [9] Clayton 1990:260. .

Вам, наверное, интересно, как к этому отнесся сам человек, удостоенный столь необычной чести. Не каждый обрадуется, если в его честь назовут крошечного безвестного паразита. Клейтону тоже было интересно это знать, и прежде, чем даровать виду новое название, он написал Ларсону письмо с объяснением и спросил, одобряет ли тот «столь сомнительным образом выраженное уважение». Ларсон одобрил. Более того, в 1989 г. он включил письмо Клейтона в книгу «Предыстория “Дальней стороны”» (The Prehistory of The Far Side) вместе с фотографией S. garylarsoni и подписью: «Я считаю это высочайшей честью. И вообще, я и так знал, что никто не предложит назвать моим именем новый вид лебедей. Нужно радоваться тем возможностям, что сами плывут тебе в руки» [10]. Кроме того, на форзацах книги Ларсон поместил изображение S. garylarsoni , расположенных шеренгами по пятьсот вшей. Так как «Предыстория» разошлась тиражом более 2 млн экземпляров, то, к удивлению и гордости Клейтона (что вполне понятно), этот рисунок, наверное, является самой растиражированной научной иллюстрацией всех времен. Спустя почти 30 лет с начала переписки Клейтон и Ларсон все еще поддерживают связь: присылают друг другу открытки на Рождество и время от времени вместе обедают. Ларсон даже сочинил аннотацию к последней книге Клейтона, научной работе о коэволюции паразитов и их хозяев, так что Клейтон, несомненно, единственный эволюционный биолог, чья работа вышла с аннотацией, написанной карикатуристом.

Словом, история с присвоением вше названия Strigiphilus garylarsoni имеет счастливый конец, хотя в ней и нет ни единого лебедя. И это хорошо, потому что во втором случае соприкосновение Ларсона с таксономией оказалось и вовсе мимолетным. В 1990 г. Курт Джонсон опубликовал работу, посвященную систематической ревизии неотропического рода бабочек Calycopis (и нескольких ему родственных родов). Результатом стало кардинальное разделение группы и обилие новых названий – 235 видов распределили по 20 родам. Среди них был новый род Serratoterga , а среди новых видов – хвостатка Ларсона, Serratoterga larsoni . Так Гэри Ларсон получил в подарок не только вошь, но и красивую бабочку. Правда, ненадолго. Четырнадцать лет спустя другой энтомолог, Роберт Роббинс, высказал мнение, что Serratoterga larsoni не является отдельным видом. Он считал, что бабочка, которую Джонсон назвал S. larsoni , относится к давно известному виду Calycopis pisis , как и несколько других, которым Джонсон дал новые видовые названия. Джонсон был тем, кого систематики называют «дробителем»: на основе даже небольших различий он выделял новые виды (а то и новые роды). Роббинс же был «объединителем»: он утверждал, что в любом виде имеются особи, различающиеся генетикой, морфологией и поведением. Там, где «дробитель» видит десятки четко разграниченных видов с вариациями между ними, «объединитель» увидит один вид с вариациями внутри него, и этот спор не утихает с того времени, как ученые начали выделять и описывать виды. Сегодня подавляющее большинство энтомологов выступают на стороне Роббинса и придерживаются единого мнения, что Джонсону не следовало вводить название S. larsoni , потому что бабочки, которых он так назвал, – это лишь слегка отличающиеся особи Calycopis pisis , а не представители вновь открытого вида. У предполагаемой хвостатки Ларсона уже было другое название, которое она носила более 100 лет.

Говоря по-научному, название Serratoterga larsoni – младший синоним Calycopis pisis и больше не используется. Таксономия полна таких «призрачных» названий, потому что разногласия между систематиками – «объединителями» и «дробителями» – возникают постоянно. Время от времени изменения представлений о границах видов даже сотрясают целые разделы науки. Так, например, случилось в орнитологии с пересмотром общего числа видов птиц в 1920–30-е гг. В начале этого периода большинство орнитологов признавали около 19 000 видов птиц по всему миру, а затем список был сокращен до 9000 видов. Некоторые названия были отброшены, как Serratoterga larsoni , другие, отражающие географические вариации внутри вида, преобразованы в названия подвидов. Конечно, названия приходят и уходят, а изменчивость видов остается, поэтому в 2016 г. группа орнитологов-«дробителей» во главе с Джорджем Барроуклафом предприняла попытку переломить ситуацию с помощью статьи, утверждающей, что видов птиц на самом деле скорее 18 000, чем 9000. Если бóльшая часть орнитологов поддержит такую точку зрения, то придется стряхнуть пыль с многих неиспользуемых ныне названий видов. К счастью, с беззубкой Anodonta cygneus и ее 500 синонимами такого уж точно не произойдет. Так же как и с Serratoterga larsoni .

Можно сказать, что Serratoterga larsoni – название, не попавшее в цель. Оно свидетельствует о попытке Джонсона выразить уважение Гэри Ларсону, к сожалению не удавшейся. Теперь если в честь Ларсона и назовут какую-нибудь бабочку, то это сделает уже другой энтомолог, придумывающий название новому, не описанному ранее виду, и на этот раз уже настоящему. Вошь Гэри Ларсона, напротив, останется Strigiphilus garylarsoni и будет напоминать о карикатуристе каждым экземпляром, собранным, определенным, изображенным и описанным.