Стивен Хёрд - Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Что необходимо для того, чтобы закончить работу по открытию видов – определить и назвать все виды живых существ Земли? Это огромная, но вполне выполнимая работа. Для этого потребовались бы масштабные инвестиции в обучение большего числа систематиков, в создание для них университетов, музеев или других рабочих мест, а также в исследования и размещение полученных коллекций. Первые серьезные призывы провести всеобъемлющую инвентаризацию биоразнообразия прозвучали в 1980-е гг., когда Эдвард Уилсон подсчитал, что если нам предстоит открыть 10 млн видов, то для завершения этой работы потребуются усилия примерно 25 000 систематиков. Если вам кажется, что это неправдоподобно огромная толпа людей, вспомните, что в одной аэрокосмической отрасли только в корпорации «Боинг» работает более 45 000 инженеров и около 100 000 других сотрудников [91] Компания «Боинг», Нью-Йорк. Общая информация, http://www.boeing.com/company/general-info , дата обращения 7 апреля 2019 г. . Проект уже почти запустили в начале 2000-х гг., после обсуждения за деловым обедом в Сан-Франциско. Натан Мирвольд, недавно покинувший пост технического директора Microsoft, искал проекты, нуждающиеся в финансировании, которое он и его чудовищно богатые коллеги могли бы предоставить. Среди этих проектов было и предложение Уилсона по переписи видов. В 2001 г. был создан «Фонд всех видов» (All Species Foundation) с целью финансирования этой переписи, которую планировали провести в течение 25 лет, потратив на это от $3 млрд до $20 млрд. У фонда были офисы, штат сотрудников и первоначальный капитал, но в 2002 г. лопнул пузырь доткомов. Последовавший кризис принес $5 трлн убытков, и эра легких денег, за счет которых можно было бы финансировать перепись видов Земли или какой-либо другой проект подобного размаха, по всей видимости, закончилась. «Фонд всех видов» прекратил свою деятельность.

Можем ли мы начать все сначала и наконец завершить перепись видов Земли? Исследование Фернандо Карбайо и Антонио Маркеса недавно показало, что для животных эта работа обойдется примерно в $260 млрд. Эта оценка намного выше, чем та, которую предлагал «Фонд всех видов», но она гораздо более обоснована и сопровождается осторожной попыткой оценить всю научную инфраструктуру, которая потребуется для подобного проекта. И все же, вероятно, даже этого не хватит. Карбайо и Маркес предположили, что существует 5,4 млн еще не описанных видов животных, но их может быть и гораздо больше. К тому же они не сделали соответствующие расчеты для растений, грибов и микробов. Если мы утроим и немного округлим результат, получится около $800 млрд, чтобы выявить, описать и дать названия всем живым существам на Земле. Это, конечно, огромные деньги, в три раза превышающие расходы на программу «Аполлон» и более чем в четыре – расходы на Международную космическую станцию. Но ничего невозможного в этом нет. Так как придется готовить новых систематиков и создавать новые учреждения, то в одночасье такое осуществить невозможно, поэтому давайте представим, что это будет программа, рассчитанная на 20 лет, в которую будет ежегодно вкладываться по $40 млрд. Сорок миллиардов долларов – это меньше половины мирового объема продаж кофе, меньше четверти суммы, которую мы все тратим на покупки на Amazon, и меньше 2,5 % мировых военных расходов. Другими словами, полная перепись биоразнообразия Земли была бы легко достижима, если бы все этого очень захотели. Просто такой выбор мы сами пока не сделали.

Сам факт, что названия выставляются на продажу, – результат непонимания между систематиками, убежденными в важности открытия новых видов, и правительствами (и, следовательно, избирателями), которые в этом вовсе не убеждены. Пока это противоречие сохраняется, а мало что говорит в пользу того, что оно скоро рассеется, таксономические аукционы, видимо, будут проводиться. Считать ли их порождением жажды наживы или просто изобретательным способом поддержать важное дело – решать нам. Лишь чуть-чуть поколебавшись, я выбираю второе.

Это всего лишь муха, скажет кто-то. Хотя и довольно красивая: синяя, с металлическим отливом, маленькими ярко-оранжевыми усиками, огромными глазами и мощным грудным отделом, обеспечивающим уверенный быстрый полет. Это один из примерно 6000 видов семейства Syrphidae , мух-журчалок, и, подобно ее родственницам, она частенько зависает над цветками, которые навещает в поисках нектара. Нашу цветочную муху обнаружил и дал ей название в 1999 г. Крис Томпсон, энтомолог из Смитсоновского института, который нашел ее в ящике с образцами из коллекции Университета Сан-Паулу. Муха называется Cepa margarita , и с ее названием связана (вполне ожидаемо) целая история – не столько мухи, сколько ее тезки, Мейбл Маргерит Александер, которую муж обычно называл Маргаритой.

Однако у истории Мейбл не одна версия, а целых две. Возможно, они обе правдивы, а возможно, ни одна из них. Но, взятые вместе, они могут поведать нам нечто большее, чем просто история одной женщины.

Мейбл Маргерит Александер (урожденная Миллер) появилась на свет 29 июля 1894 г. недалеко от Олбани, штат Нью-Йорк. В молодости она закончила курсы секретарей и нашла работу в Иллинойсском научно-исследовательском институте естественной истории. Институт был – и до сих пор остается – одним из крупнейших государственных научно-исследовательских учреждений в Соединенных Штатах, целью которого является изучение разнообразия животных и растений в штате Иллинойс. Там хранятся представляющие огромную ценность обширные музейные коллекции, среди которых выдающаяся коллекция насекомых (сегодня в ней около 7 млн образцов со всего мира). А где насекомые, туда потянутся и энтомологи, и во время работы в институте Мейбл встретилась с Чарльзом Полом Алексом Александером.

Алекс Александер вырос всего в 50 км к северо-западу от родного города Мейбл, в Гловерсвилле, и, возможно, это помогло им побороть неловкость, когда они познакомились в институте в Шампейне (штат Иллинойс). Алекс начал свою научную деятельность в области естествознания с птиц и опубликовал первую (краткую) статью в 1903 г., когда ему было всего 13 лет. Однако к 1910 г. он открыл для себя комаров-долгоножек и опубликовал статью о видах долгоножек, обитающих в округе Фултон (штат Нью-Йорк). Долгоножки – чрезвычайно распространенные насекомые, их личинки живут в пресной воде, влажной почве или разлагающихся органических веществах; взрослые особи живут совсем недолго, летают повсюду, и их часто ошибочно принимают за больших комаров. Алекс закончил дипломную работу по долгоножкам в Корнельском университете в 1917 г. и до конца научной карьеры неустанно изучал эту группу двукрылых. В Иллинойсский институт он приехал, чтобы поработать с долгоножками из здешних коллекций, так что научная страсть привела его к другой страсти его жизни – Мейбл. В ноябре 1917 г. они поженились.