Стивен Хёрд - Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Однако принять эту историю на веру – значит сильно упростить ситуацию, в которой на самом деле все гораздо сложнее. Это было бы несправедливо по отношению к Мейбл, да и к Алексу тоже. Итак, давайте рассмотрим вторую версию истории. Что, если партнерство с Алексом обеспечило Мейбл жизнь, которую она сама сочла более интересной и полезной, чем та, к которой ее готовили на курсах секретарей? Общество ожидало, что она будет писать деловые письма под диктовку и заполнять счета-фактуры, а потом у нее появятся дети, и она оставит работу, чтобы заботиться о них. Вместо этого она всю жизнь заведовала лучшей в мире коллекцией комаров-долгоножек и путешествовала по всему континенту, собирая образцы и участвуя в открытии новых видов. Возможно, Мейбл поняла, что она любит и умеет все организовывать, сортировать и раскладывать по полочкам (может, как раз поэтому она в свое время и решила учиться на секретаря). А в систематике, по сравнению с другими областями науки, такой работы хоть отбавляй. Это вовсе не умаляет значения таксономии как науки – совсем наоборот. Систематика – не что иное, как попытка понять устройство жизни на Земле, выявить в ней порядок, отражающий миллиарды лет эволюционной истории. И Мейбл, вполне вероятно, поняла, что, участвуя в работе Алекса, она может заниматься проблемами куда более масштабными, волнующими и важными, чем все то, к чему ее готовили на курсах секретарей в 1910 г. В этой версии истории Мейбл была соратницей, а не безмолвной помощницей, она принимала активное и с течением времени все более важное участие в научных аспектах работы: сборе, сортировке и препарировании насекомых, кураторстве коллекции, составлении документов. В этой версии она спокойно держалась в тени Алекса не в знак подчинения, а просто потому, что всегда была (по словам тех, кто ее знал) очень сдержанным и скромным человеком. И в этом случае она была незаменима для науки – энтомолог с большим опытом полевых исследований, которая не просто перепечатывала чужие тексты, а открывала новые виды.

В этой второй версии истории (в отличие от первой) Мейбл наделена свободой выбора: она не была женщиной, в силу социальных условностей низведенной до роли помощницы (или, по меньшей мере, исполняла не только эти обязанности), а личностью, которая сама выбрала возможность играть активную роль в науке. Это история о том, как Мейбл наперекор общественным ожиданиям не идет по пути «секретарша-жена-мать», а преодолевает ограничения и реализует себя, хотя ее путь и не был обычной карьерой ученого в современном понимании. В этой истории она посвящает свою жизнь любимому делу рядом с любимым человеком, невзирая на мнение общества.

Так какая же из этих версий истории правдива? Я думаю, и та и другая, а значит, ни одна из них. Наверняка у Мейбл, четвертой дочери из пяти детей в семье, жившей в маленьком городке в начале XX в., возможности были весьма ограничены. Секретарское образование позволяло ей зарабатывать себе на жизнь, получить же ученую степень в области естественных наук, даже если бы она захотела, было бы чрезвычайно сложно. А это значит, что, весьма вероятно, путь Мейбл в науку через брак с Алексом был обусловлен ограничениями, с которыми приходилось сталкиваться всем женщинам. И поначалу ее вклад в работу Александера, скорее всего, не выходил за рамки секретарских обязанностей. Но ясно, что за шесть десятилетий их брака и совместной работы она все больше превращалась в соратницу и вносила все более важный вклад в успех их общего дела.

О важности роли Мейбл свидетельствуют несколько источников. Раз уж нас здесь в первую очередь интересуют названия видов, то начнем с тех четырнадцати (как минимум) видов долгоножек, которым Алекс присвоил названия в честь Мейбл: Atarba margarita, Ctenophora margarita, Discobola margarita, Erioptera margarita, Hexatoma margaritae, Molophilus margarita, Pedicia margarita, Perlodes margarita, Phacelodocera margarita, Protanyderus margarita, Ptilogyna margaritae, Rhabodmastix margarita, Symplecta mabelana и Neophrotoma mabelana . В двух из них использовано имя Мейбл, а в остальных двенадцати – Маргарита, как ее ласково называл Алекс (по ее второму имени, Маргерит). Конечно, ученые постоянно называют виды в честь своих жен или мужей, и обычно это выражение любви, а не признание научного вклада. Но в данном случае Алекс прямым текстом указал в статьях, что у него были обе причины дать видам названия в честь жены. В начале карьеры он часто упоминал при описании вида, что хочет в названии отметить помощь Мейбл в сборе образцов. Например, веснянка Perlodes margarita , получившая название в 1936 г., была найдена «высоко на юго-восточном склоне горы Вашингтон, штат Нью-Хэмпшир», и Алекс писал, что «с великим удовольствием называю эту примечательную веснянку в честь моей жены, Мейбл Маргерит Александер, которая собрала типовой экземпляр и множество других новых и редких насекомых во многих частях Соединенных Штатов и Канады» [93] Alexander 1936:24, 27. . Но затем в посвящениях Алекс стал признавать более весомый вклад Мейбл в работу. Например, в описании вида Molophilus margarita в 1978 г. он указал: «Вид назван в честь моей дорогой жены и вечной соратницы в изучении мира долгоножек» [94] Alexander 1978:268. . В названиях Александер действительно отмечал заслуги Мейбл как ученого, хотя одновременно она была и его «дорогой женой».

Есть и другое подтверждение тому, что Алекс со временем осознал и начал признавать вклад Мейбл. Больше 1000 статей Алекса вышли только под его фамилией, но с 1967 г. начала выходить серия из восьми статей, в которых Мейбл упомянута как соавтор. Это несколько глав в двух обширных сборниках: «Каталог двукрылых [мух] юга Соединенных Штатов» (A Catalogue of the Diptera [fl ies] of the Americas South of the United States) и «Каталог двукрылых Восточных регионов» (A Catalogue of the Diptera of the Oriental Regions). В общей сложности главы, авторами которых являются супруги Александер, составляют 500 страниц и подробно описывают более 6000 видов долгоножек – это своего рода обобщение результатов их совместной работы по этой группе насекомых. Указание Мейбл как соавтора является признанием того, что работа была именно совместной. Крис Томпсон, который был аспирантом Алекса в 1960-е гг. (и который много позже придумает название Cepa margarita ), предполагает, что эти каталоги отражают растущее признание заслуг жены со стороны Алекса: «Алекс, как и все в мире науки, следовал принципу “Публикуй или погибни”, а потом он вдруг понял – и это особенно заметно в каталоге неотропических видов, – что, по сути, всю работу делала Мейбл!» [95]

Наверное, сначала Алекс считал вклад Мейбл чем-то само собой разумеющимся. Он признавал его, называя своих долгоножек ее именем, но самую ходовую валюту среди ученых – авторство – он оставлял себе. Мы никогда не узнаем, сожалел ли он об этом, однако Томпсон в статье, описывающей Cepa margarita , отметил, что в конце карьеры Алекс «во всеуслышание объявил, что никогда не поставил бы рекорд по публикациям и описаниям новых видов без своей верной соратницы, Мейбл» [96]. Последнее, самое сильное и пронзительное признание роли Мейбл Алекс сделал после ее смерти в сентябре 1979 г. Крис Томпсон приехал в Амхерст на ее похороны и увидел, что Алекс сидит в кресле и смотрит в пустоту. «Все кончено, Крис, – сказал он. – Забирай коллекцию» [97] Там же. . Без Мейбл изучать долгоножек он не хотел, да и не мог.