Евгений Небольсин - Русская философия. Анализ истории. Том 2

Иными словами, когда речь идет о границе, то этим мы заявляем о самом первом элементе фигуры, а это форма границы в прообразе точки, как новое ее имя в данной ситуации (точка предстает перед нами в виде ограниченного пространства). Мы видим только то, что имеет прообраз нашего отношения с Центром всего, то есть в данном случае наделено границей, а точка – самое элементарное составляющее любой фигуры формальностей – это первый примитивный элемент формы. То есть, если сказать, что Тело – это форма без границ, то видеть мы можем это Тело только посредством естественного себе разграничения внутреннего нашего мира. Мир всегда отличается ограниченностью, а потому постоянно возникает противоречие, в результате коего одно становится подобным другому, сводя это противоречие на нет. Вот это движение, сводящее противоречия на нет, становится разрушением ради новой более совершенной формы исповеди о Творце. Вне этого жизнь бытия невозможна. То есть в результате разрушения появляются осколки, то есть формы энергоносителя, а сама связывающая энергия разрушенной быть не может по своей Божественному естеству. Вот эти формы оказываются в поле созерцания воспаленной первородным грехом чувственной природы. Мы, поглощая формы, становимся причастниками Тела-энергии, тем самым получается, что принимая пищу, не еда становится частью нас, а мы становимся частью съеденного продукта. То есть то самое состояние богообщения, когда границы вдруг уходят в небытие и молящийся предстает перед Спасителем лицом к Лицу, достигается другим способом и вся физическая природа человека имеет образ моления, образ беседе личности с Личностью. Как бы перед нами в самом приеме пищи заключено торжество над миром. Вот как надо понимать окружающую реальность. Итак, зла, как такового нет, но есть только противоестественное позиционирование созерцания Вселенной, из-за чего оная предстает перед нами не как единство, а в границах, в разделениях, в осколках, в формах, в фигурах. Ум же ищет то, что единит эти формы. Именно по этой причине мы уверенно можем сказать, что человек – это не то, что привычно предстает перед нашим взором, это не только организм. Это вся Солнечная Система с Солнцем посреди ее. Человек – это Солнце, которое предстает перед нами как солнечный зайчик, процесс солнечной активности, получивший эволюционное становление и обретший данный привычно воспринимаемый образ. Хотя, следует заметить, что наша галактика не одинока во Вселенной. То есть сам факт бытия разделенности в этом аспекте говорит о том, что звезда посреди галактики – это тоже противоестественная позиция мировосприятия, которая открывает разделение.

Это с одной стороны. С другой, дело в том, что пораженная грехом природа человека обрела абсолютное ограничение и вместо этого абсолютно бесконечного пространства мы в бесконечности Царствия Небесного можем видеть (посредством абсолютной ничтожности природы греха) только свое же подобие, только свою же ничтожность – точку 307 , границу в чистом виде. Но, несмотря на это, точка остается носителем этой бесконечности – беда наша в том, что в поле чувственного зрения попадает лишь эта мизерная реальность, мизерная по природному свойству греха. Тут мы видим противоречие, которое неизбежно стремится нейтрализоваться самостоятельно – абсолютно великое соединяется с абсолютно ничтожным. Таким образом, точка, хоть и стала противоестественной позицией мировосприятия, но по-прежнему содержит в себе всю потенцию Царствия Небесного, заявляющая о себе во множестве форм эволюционного становления от простого к сложному. Ведь несмотря на инородность позиции мировосприятия, Центр мира остается на Своем прежнем Месте, то есть форма остается наполненной Божественной сущностью и именно это обстоятельство заявляет и дает о себе знать. То есть, не смотря на раздельность фигур, обнаруживается единство их, созерцаемое во множественных взаимодействиях возникших, как свидетельство о том, что по-прежнему есть то общее, посредством чего происходит взаимодействие. Центр Вселенной и Оный не утрачен и он заявляет о Себе иначе, через то, что по природе естественно – через ум. Ум замечает Божественное в поведении материи. Это единство, явленное посредством поведения материи, мы называем законом или закономерностью. Бог общается не с формой фигур, а с их внутренним наполнением, в коем есть то общее для всего мироздания, посредством коего происходят взаимодействия. Для Бога нет форм, но есть только их внутреннее содержание 308 .

То есть болезнь (оная является формой жизни, ибо это просто крен абсолютизации не Самой Причины, а какого-то Её свойства), на Теле мира и на естестве живого явлена только каким-то разрушением единства, какой-то видимостью осколков, какой-то разделенностью и формой фигур, как образ степени многообразного стеснения, закрепощения (одномерность времени – одно из этих закрепощений) или вообще отсутствием свобод для воспаленной природы человека, абсолютной скованности во грехе – точкой. В противном случае, грех 386 разрушит все вокруг, ибо только Божественные силы имеют право на свободу – ведь они на разрушение не способны, ибо они только созидают мир. Нужно отдаться смирением в Руки Творца, чтобы Он делал привычное Ему или закрепостить свободу греха ради живого 387 . Сам Бог грехом не обладает, потому и нет смысла в закрепощении, ибо нет разрушения. Только созидающее в образ Божий наделено абсолютным множеством степеней свободы 309 , то есть граница в абсолюте своего проявления не является свойственной Его творчеству, ведь абсолютно множественная степень свобод ограничением не обладает. Точка для абсолютного множества степеней свобод не является границей в чистом виде, но является частью Его Тела. Иными словами, точка имеет общность с этим миром в одном и общность с миром тем, но уже в другом. В точке заложены характеристики и того, и другого, в зависимости от того, как мы себя позиционируем и что мы вкладываем в процесс богообщения. Так как воспаление это только лишь болезнь на живом теле, то есть больная душа остается все-таки жизнью, то, как прежде, подчиняется законам Божественным и по-прежнему стимулирована только Божественной радостью. Так как жизнь в Боге – это естественное состояние бытия для любых форм живого, то именно этим обстоятельством стимулировано движение к совершенству всякого тварного до абсолюта подобия Ему. Поэтому-то точка с одной стороны ограничение, а с другой стороны, как составляющая тела, несет в себе исповедь всего того, составляющей чего оная является. Ведь жизнью востребовано только и только бытие в абсолютном образе своего Создателя, то есть ей нужна вся без остатка всеобъемлющая полнота Божественного и при этом востребованная для возможности жизни полнота может восприниматься только и только ограниченно сообразно точке, то есть постепенно без опасных перенапряжений в ослабленном от воспаления грехом естестве, исключая всякую передозировку радостью от бытия в созерцании Бога. Так появляется направление, которое имеет образ прямой. Ибо через это абсолютное ограничение в чистом виде должна пройти вся бесконечная полнота Божественного, все абсолютное множество степеней свободы Его, вне чего жизнь невозможна. То есть везде мы видим два в одном 43 и везде работает Закон Сохранения образа Божия . Именно поэтому ограниченной грехом человеческой природе всякие ограничения оказались востребованы для достижения столь значимой полноты богообщения и одно из многих их носит имя «время». Бог только по великой любви к нам ослабшим творит ограничивающую свободы форму. То есть восприятие всей полноты Божественного невозможно в одно мгновение без вреда, небезопасно, но безопасно только удобоприемлемыми, соизмеримыми нашему ослабшему естеству Частицами. Нам, носящим человеческую природу, сие стеснение явлено формой ограничения в линейно-поступательном одномерном, однонаправленном времени, в котором, в то же время, продолжают работать законы живого Божественного. Просто эти ограничения никак не покушаются на образ того же Самого единого цельного, в реалиях этого мира выраженного непрерывной последовательностью, единящей начало и конец, как форма того же самого Божественного единства – непрерывно, пошагово-постепенно, эволюционно выражается вся полнота (от альфы до омеги) Божественного, несущего Свое имя в пределах одномерного пространства 386 . Так работает Закон Сохранения Божественного образа. Эта однонаправленность обусловлена только тем, что Бог Один и движение может происходить только в Нем и только в одну сторону, к Нему. Поэтому стеснение стимулировано не какими-то внешними факторами, а внутренними процессами, стремящимися к Единому в самих же себя, то есть стремлением в свой внутренний мир. Мир ограничен не тем, что его ограничили чисто границами, а тем, что наше позиционирование восприятия его открывает нам его в ограничениях. Мы зрим на мир и беседуем с Ним через абсолютную ограниченность в чистом виде и видим то Нем, что попало нам в поле зрения посредством такого мировосприятия. Мир в движении к Богу и в этом его свобода и ограниченность одновременно.