Айвен Сандерсон - Сокровища животного мира

Кажется, что здесь деревья и высота ведут несконча­емую борьбу за власть. Как правило, высота одерживает верх, и деревья уступают место травам, гигантскому кустар­нику или еще какой-то поросли. Но иногда деревья побежда­ют и отыгрываются за потерянные земли. Они разрастаются во всех направлениях — вверх, в стороны, вниз, перепутыва­ясь в сплошную непробиваемую упругую массу. Человек может пробиться через чащу терновника, но никогда не сделает и шагу в этой африканской нерукотворной плетен­ке. Идти вдоль берега реки было невозможно.

Первые несколько дней после переезда в те места я круглые сутки был занят делами в лагере и вблизи него. Почва была неровная; откуда-то налетали ураганы; дома для персонала возводились неимоверно долго, потому что не оказалось в достаточном количестве прямых молодых де­ревьев; охотники шли бесконечной чередой; нога у меня болела. А тем временем нагромождались горы всякой писа­нины. Герцога, как я уже говорил, мы отослали обратно в лагерь, потому что ноги у него сплошь покрылись гноящимися двухдюймовыми ранами, которые называются «тропическими язвами». Его сопровождали и обслуживали один препаратор и один слуга, не говоря уже о шестерых носильщиках-намчи — главной опоре нашей крохотной империи, — которых пришлось послать с ним.

У нас не хватало рабочих рук, работы было невпроворот, еду доставать было негде, а постройка лагеря выматывала нас до отказа. Так что, времени бродить по окрестностям у меня не было.

Может быть, потому, что Джордж быстрее меня справил­ся со своей половиной работы, а может быть, потому, что он занимался лягушками и змеями, а времени устраивать вылазки за ними у нас пока не было, так или иначе, но он сумел вырваться на свободу в первые несколько вечеров и прогуляться с ружьем по окрестным местам.

Он вернулся, рассказывая чудеса о том, что видел, а о плодоядных крыланах поведал подробности, сильно смахи­вавшие на охотничьи небылицы. Как только наш дом был приведен в жилой вид, я поступил в распоряжение Джорджа, и он повел меня к реке, которую я еще не видел.

Вечер был какой-то странный. Небо — не обложенное тучами, но и не чистое. Солнце светило на западе, среди гор, но небо не отражало ни лучика ппаменного заката, простира­ясь бледным, бесцветным пологом у нас над головой. Стало сумрачно задолго до настоящих сумерек.

Мы вошли под арку, образованную деревьями над узким руслом реки, и несколько минут брели вниз по течению. Вода доходила до пояса, валуны были не крупнее человеческой головы. Наконец мы вышли из лесного туннеля. Река стала шире, и над ее струящейся поверхностью поднялись высокие скалы. Джордж предложил мне устроить там засаду.

Не успели мы притаиться, как множество крыланов стали шнырять вокруг, совершая разведочные полеты над деревь­ями вдоль обоих берегов. Можно было подумать, что они все время летают там под прикрытием стены леса и время от времени выглядывают, чтобы подсмотреть, что мы собираем­ся делать. Рядом с нами росли деревья, на вид совершенно не имеющие съедобных частей, но оказалось, что они как раз полны необъяснимой привлекательности для крыланов, которые стали перелетать к нам с противоположного берега. Об их присутствии нам возвестили звуки — сочное почмоки­вание и аппетитное чавканье, доносившиеся прямо сверху. Мы не двигались, и новые стаи потянулись вдоль реки, присоединяясь к соплеменникам.

Мы стали стрелять, осыпая дробью летящих животных. Одно из них упало на сухую полосу речного русла. Мы сбегали за ним: оказалось, что это очень крупный экземпляр молотоголового крылана, сородичей которого я видел спящи­ми в пещерах ущелья Манью. Второе животное выглядело совсем иначе. Его, наверное, следовало бы по праву назвать летучей лисицей, хотя шерсть у него была негустая, жесткая и блестящая, как начищенная медь. Третья жертва свали­лась в воду почти к моим ногам.

Положив ружье на камень, я спустился в воду, пытаясь поймать добычу, прежде чем ее смоет в главное русло и унесет прочь. Я наступил на что-то твердое и прочное, но не успел сообразить, что это такое, как оно внезапно ожило и рванулось вперед. Я полетел в сторону, в главное русло. Вода здесь казалась спокойной, но на глубине течение было очень сильное. Крокодилов в реке не водилось, и я подумал, что наступил на черепаху. Вода понесла меня и бросила на перекат среди гигантских валунов. Летучая мышь исчезла. Мне пришлось сосредоточить все свои силы на том, чтобы то вплавь, то вброд выбраться обратно к нашей засаде.

Вдруг Джордж завопил: «Берегись!», и я оглянулся.

Сам я тоже заорал и мигом нырнул с головой в воду: прямо на меня, в нескольких футах над водой, неслось черное чудище размером с орла. Я видел его морду только мельком, но мне и этого хватило, потому что его отвисшая нижняя челюсть была вооружена полукругом острых белых зубов с промежутками между ними примерно такой же ширины.

Когда я вынырнул, оно уже исчезло. Джордж смотрел ему вслед и стрелял уже из второго ствола. Мокрый до нитки, я выкарабкался на камень, и мы уставились друг на друга.

— Вернется или нет? — сказали мы одновременно.

И перед самым наступлением непроглядной тьмы оно вернулось, ныряя в бреющем полете над рекой, щелкая зубами, с громким шорохом рассекая воздух широкими, черными, как у мифического вампира, крыльями. Обоих нас это застало врасплох, у меня даже ружье н© было заряжено а зверюга неслась прямо на Джорджа. Джордж моментально пригнулся. Страшилище пронеслось над ним и сразу же исчезло в темноте ночи.

Мы спустились обратно в русло реки и пошли вброд домой, в лагерь, где нас уже поджидали местные охотники, разложившие свой товар на продажу. Они прошли многие мили от своих охотничьих угодий ради этого дела.

— Какой это крылан? — спросил я. — Вот с такими крыль­ями, — я развел руки в стороны, — и весь черный?

— Олитау! — вырвалось у кого-то громкое восклицание, а затем последовало оживленное обсуждение столпившихся ассумбо.

— Где вы видеть это мясо? — спросил старый охотник среди гробового молчания.

— Там, — ответил я через переводчика, показывая в сторону реки.

Охотники все, как один, схватили свои ружья и умчались из лагеря, не разбирая дороги, прямиком в родную деревню. Они даже бросили у нас так нелегко доставшийся им товар.

На другой день в лагерь неожиданно явился старый вождь в сопровождении деревенского совета в полном составе. Он прошел много миль из главной деревни. Вождь был озабочен. Он неуверенно спросил, нужно ли нам обяза­тельно оставаться в этом месте, осведомился, не интересуют ли нас другие дальние холмы.

Нет, никакое другое место, кроме этого, нам не подходит, объяснили мы ему.