Кэролайн Криадо Перес - Невидимые женщины [Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных] [litres]

Однако такие простые приемы, как мониторинг перебивания выступлений [1262] Tali Mendelberg, a Princeton University professor who is co-author of The Silent Sex: Gender, Deliberation and Institutions , https://mobile.nytimes.com/2016/10/27/upshot/speaking-while-female-and-at-a-disadvantage.html?em_pos=small&emc=edit_up_20161028&nl=upshot&nl_art=3&nlid=67555443&ref=headline&te=1&_r=0&referer=http://m.facebook.com . и строгий контроль над соблюдением регламента, способны ослабить мужской напор во время коллективных обсуждений. Именно их использовал Глен Мазарра, продюсер телесериала The Shield («Щит») на канале FX, когда заметил, что в комнате сценаристов женщины стараются молчать, а если берут слово, то их перебивают, а их идеи перехватывают. Он начал бороться с привычкой перебивать женщин во время изложения сценаристами (как мужчинами, так и женщинами) творческих идей. Глен Мазарра добился успеха, и, по его словам, «эффективность работы команды сценаристов повысилась» [1263] http://time.com/3666135/sheryl-sandberg-talking-while-female-manterruptions/ . .

Более радикальный путь – изменение самой системы управления организацией, то есть переход от принятия решений на основе простого большинства голосов к принятию решений на основе консенсуса. Факты свидетельствуют, что это позволяет повысить долю женщин в общем количестве выступающих и смягчить негативную реакцию их оппонентов, оказавшихся в меньшинстве [1264] Mendelberg. . (Исследование, проведенное в США в 2012 г., показало, что женщины участвуют в обсуждениях наравне с мужчинами только в том случае, если их позиция совпадает с позицией «подавляющего большинства» участников дискуссии [1265] Karpowitz, C., Mendelberg, T. and Shaker, L. (2012) ‘Gender Inequality in Deliberative Participation’, American Political Science Review , 106:3, 533–47. . Интересно, что, если женщины в целом оказываются в меньшинстве, они выступают реже, в то время как доля мужчин в числе участников обсуждения никак не влияет на частоту их выступлений.)

Некоторые страны пытались бороться с недопустимыми приемами оттеснения женщин от власти с помощью принятия соответствующих законов. С 2012 г. в Боливии политическая агрессия в отношении женщин, избранных в органы законодательной власти или работающих на государственной службе, считается уголовным преступлением. Кроме того, в 2016 г. был принят закон, запрещающий тем, кто применял насилие в отношении женщин, избираться в органы власти.

Но в целом большинство государств ведет себя так, словно женщины-политики не оказываются постоянно в менее выгодном положении по сравнению с мужчинами. Хотя в большинстве парламентов приняты этические кодексы, они, как правило, ориентированы на соблюдение гендерно нейтрального «этикета». В большинстве стран нет официальной процедуры рассмотрения жалоб на харассмент, и зачастую вопросы о том, носили ли проявления сексизма непристойный характер и, следовательно, нарушали ли они этические нормы, решают именно те, кого обвиняют в сексуальных домогательствах (то есть, как правило, мужчины). Чаще всего они выносят отрицательные решения. Одна женщина-депутат рассказала МПС, что, когда она хотела выступить по порядку ведения собрания в связи с оскорбительным сексистским высказыванием коллеги-мужчины в свой адрес, спикер не дал ей слова, заявив, что «не отвечает за то, что думают о ней другие депутаты».

В Соединенном Королевстве в органах местной власти раньше действовал этический кодекс, защищающий права женщин. За его соблюдением следил особый независимый орган, имевший полномочия временно отстранять от должности членов советов, нарушивших этические нормы. Но о кодексе забыли в 2010 г., когда коалиционное правительство инициировало кампанию по борьбе с излишним формализмом в работе органов государственной власти – Red Tape Challenge («Вызов красной ленте»). Теперь каждый орган местной власти вправе сам решать, каким этическим нормам следовать. Соответствующие рекомендации правительства содержат лишь туманный призыв поощрять соблюдение «высоких этических норм». О дискриминации в них нет ни слова [1266] https://www.fawcettsociety.org.uk/Handlers/Download.ashx?IDMF=2e149e34-9c26-4984-bf64-8989db41a6ad . . Более не существует четкого механизма, с помощью которого членов местных советов, нарушивших этические нормы, можно отстранить от должности, если это нарушение не является уголовным преступлением [1267] https://www.bindmans.com/insight/updates/when-can-the-law-remove-acouncillor-without-an-election ; http://localgovernmentlawyer.co.uk/index.php?option=com_content&view=article&id=17463%3Acouncil-blames-localism-act-for-inability-to-remove-councillor-from-office&catid=59%3Agovernance-a-risk-articles&Itemid=27 . .

Поэтому неудивительно, что после публикации доклада 2017 г. о работе местных органов власти, подготовленного по заказу Fawcett Society, обнаружилось, что «политика некоторых местных органов власти потворствует разрушительной культуре сексизма, что считалось недопустимым с 1970-х гг.». В таких органах власти «терпимо относятся к сексизму, рассматривая его как неотъемлемую составляющую политической жизни»; четыре из десяти женщин – членов местных советов заявили, что им доводилось слышать сексистские высказывания других членов советов в свой адрес [1268] https://www.fawcettsociety.org.uk/Handlers/Download.ashx?IDMF=2e149e34-9c26-4984-bf64-8989db41a6ad . . Одна женщина рассказала о том, что представляет собой «культура, унижающая достоинство молодых женщин и принижающая вклад женщин в работу». По ее словам, женщин – членов советов называли «женским клубом», а обед с одним известным британским политическим деятелем – «возможностью для членов “женского клуба” продемонстрировать свои наряды». Когда она и ее коллега-женщина пожаловались на «проявления агрессии» и «унизительные сексистские прозвища», жалоба, направленная по электронной почте, была проигнорирована. Ей перестали присылать уведомления о заседаниях совета. Ее участие в обсуждениях «скорее терпели, чем приветствовали». В социальных сетях даже товарищи по партии советовали ей «перестать вести себя как маленькая девочка и не мешать взрослым работать».

Из того, о чем идет речь в этом разделе книги, следуют два главных вывода. Первый из них таков: оттеснение половины населения планеты от политики порождает дефицит гендерных данных на самом верху, на вершине государственного управления. Мы должны понимать, что хорошее правительство – не то, в котором работают «те, у кого есть деньги и время и кто от рождения твердо знает, что будет учиться в хорошей школе, а потом поступит в хороший университет». Хорошее правительство – значит эффективное в целом, как единая рабочая команда. Важнейшее условие эффективности работы этой команды – гендерное и этническое разнообразие. Все, о чем я писала в этой книге, убедительно доказывает важность такого разнообразия. Данные, полученные на основе жизненного опыта женщин, имеют огромное значение. И от того, будут ли эти данные в распоряжении правительства, зависит успех его работы.