Кэролайн Криадо Перес - Невидимые женщины [Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных] [litres]

Эти аргументы, явно продиктованные сексизмом, указывают на то, что мир до сих пор не избавился от убеждения, что «человеческие жизни» важнее жизней женщин, учитывая, что «человеческие» в данном случае значит «мужские». Однако легкость, с которой международные институты пренебрегают резолюцией 1325 (2000) Совета Безопасности ООН, не просто проявление сексизма. Это еще и проявление недальновидности. Присутствие женщин за столом переговоров не только повышает вероятность подписания мирного соглашения [1282] Там же. , но и способствует его соблюдению в долгосрочной перспективе. Анализ 182 мирных соглашений, подписанных в период с 1989 г. по 2011 г., показывает, что участие женщин в мирных переговорах повышает вероятность того, что оно будет соблюдаться на протяжении не менее двух лет, на 20 %, а на протяжении не менее 15 лет – на 35 % [1283] https://www.ipinst.org/wp-content/uploads/2015/06/IPI-E-pub-Reimagining-Peacemaking.pdf ; O’Reilly, Marie, Suilleabhain, Andrea O and Paffenholz, Thania (2015), ‘Reimagining Peacemaking: Women’s Roles in Peace Processes’, International Peace Institute, New York. .

Это не обязательно означает, что женщины ведут переговоры лучше мужчин. Отчасти дело в том, о чем именно договариваются женщины. Клэр Кастильехо, специалист по вопросам правления и прав человека в нестабильных государствах, указывает, что «в процессе мирного строительства женщины обычно ставят важные вопросы, которые мужчины – представители элиты, как правило, упускают», – в частности, вопросы инклюзивности, прозрачности процессов и институтов, а также учета местных условий и неформальных отношений [1284] Castillejo (2016). . Иными словами, участие женщин в мирном строительстве, как и в других процессах, способствует ликвидации пробелов в данных. Один из таких пробелов, причем значимый, устраняют результаты недавнего количественного анализа, в ходе которого были получены «убедительные доказательства» того, что в странах, где женщин не допускают на должности, связанные с властными полномочиями, и где к ним относятся как к гражданам второго сорта, чаще происходят вооруженные конфликты [1285] O’Reilly, Suilleabhain and Paffenholz (2015). . Иными словами, от ликвидации дефицита гендерных данных выигрывают все.

Парадокс в том, что, когда случается беда, учет мнения женщин особенно важен, потому что в экстремальных условиях привычные предрассудки становятся не более, а менее оправданными, чем в нормальной ситуации, – ведь женщины по определению страдают от последствий вооруженных конфликтов, пандемий и стихийных бедствий сильнее, чем мужчины. Данных о последствиях вооруженных конфликтов (числе погибших, заболеваемости и насильственном перемещении) очень немного, а в разбивке по половому признаку – и того меньше. Но имеющиеся данные говорят о том, что сегодня эти последствия затрагивают женщин намного серьезнее, чем мужчин [1286] http://www.securitycouncilreport.org/atf/cf/%7B65BFCF9B-6D27-4E9C-8CD3-CF6E4FF96FF9%7D/WPS%202010%20Sidebar2.pdf . . В условиях современных войн чаще погибают не бойцы, а гражданские лица [1287] https://www.un.org/en/preventgenocide/rwanda/supporting-survivors.shtml . . Разумеется, мужчины и женщины в равной степени рискуют получить увечья или ранения, подвергнуться насильственному перемещению или погибнуть, но женщины страдают еще и от специфических, направленных именно на них проявлений насилия.

В условиях вооруженных конфликтов возрастает уровень домашнего насилия в отношении женщин. На самом деле в таких условиях оно даже более распространено, чем сексуальное насилие, непосредственно связанное с военными действиями [1288] O’Reilly, Marie, Suilleabhain, Andrea O and Paffenholz, Thania (2015), ‘Reimagining Peacemaking: Women’s Roles in Peace Processes,’ International Peace Institute, New York, June 2015, https://www.ipinst.org/wp-content/uploads/2015/06/IPI-E-pub-Reimagining-Peacemaking.pdf . . Масштабы домашнего насилия становятся яснее, если учесть, что во время продолжавшегося три года конфликта в Боснии жертвами сексуального насилия стали примерно 60 000 женщин, а во время стодневного геноцида в Руанде – до 250 000 женщин. По оценкам различных учреждений ООН, во время гражданских войн жертвами насилия стали более 60 000 женщин в Сьерра-Леоне (1991–2002 гг.), более 40 000 женщин в Либерии (1989–2003 гг.) и не менее 200 000 женщин в Демократической Республике Конго (с 1998 г.) [1289] https://www.un.org/en/preventgenocide/rwanda/supporting-survivors.shtml . . Учитывая неполноту этих данных (помимо всего прочего, женщины далеко не всегда сообщают о случаях насилия), в действительности от насилия в ходе всех этих конфликтов пострадало, видимо, гораздо больше женщин.

Женщины также сильнее мужчин страдают от вызванных войной социальных потрясений. В так называемых постконфликтных ситуациях уровень сексуального и домашнего насилия остается чрезвычайно высоким, «поскольку демобилизованные участники военных действий, привыкшие применять силу, вернувшись домой, сталкиваются с изменением гендерных ролей и безработицей» [1290] O’Reilly, Suilleabhain and Paffenholz (2015). . В Руанде до геноцида 1994 г. средний возраст девушек, вступавших в брак, составлял от 20 до 24 лет; в лагерях беженцев во время и после геноцида он снизился до 15 лет [1291] https://www.unwomen.org/en/what-we-do/peace-and-security/facts-and-figures . .

Женщины также чаще мужчин гибнут от косвенных последствий войны. Более половины случаев материнской смертности в мире регистрируется в пострадавших от конфликтов и нестабильных государствах. 10 стран с самым высоким уровнем материнской смертности – это страны, где вооруженные конфликты либо в разгаре, либо только что закончились. Материнская смертность в таких странах в среднем в 2,5 раза выше, что отчасти объясняется также тем, что гуманитарные организации, помогающие пострадавшим от вооруженных столкновений и стихийных бедствий, часто не учитывают особых потребностей женщин в области здравоохранения.

На протяжении более 20 лет Межучрежденческая рабочая группа по вопросам охраны репродуктивного здоровья в кризисных ситуациях [1292] Межучрежденческая рабочая группа по вопросам охраны репродуктивного здоровья в кризисных ситуациях (Inter-Agency Working Group on Reproductive Health in Crises, IAWG) – структура, объединяющая более 450 международных, государственных и некоммерческих организаций, в том числе учреждений ООН, благотворительных организаций и исследовательских центров, созданная в 1995 г. и занимающаяся вопросами репродуктивного здоровья населения, пострадавшего от вооруженных конфликтов и стихийных бедствий. призывает к обеспечению женщин, оказавшихся в зонах военных действий или районах, пострадавших от стихийных бедствий, оборудованием для родовспоможения, средствами контрацепции, акушерской помощью и консультированием. Но, как сообщает The New York Times , «за последние два десятилетия такая помощь оказывалась нерегулярно, если оказывалась вообще» [1293] https://www.nytimes.com/2013/12/11/world/asia/effort-to-help-filipino-women-falters-un-says.html . . В одном из докладов подчеркивается, что беременные женщины остаются без акушерской помощи и ухода, в результате чего у них «случаются выкидыши, а рожать приходится в антисанитарных условиях».