Скотт Гэллоуэй - «Большая четверка» [litres]

Спокойно ли вы воспринимаете публичный провал?

Большинство провалов так и не выходят на свет: вы просто решили, что профессия юриста не для вас (завалили экзамены), захотели проводить больше времени с семьей (вас уволили) или работаете над несколькими личными проектами (не можете найти работу). Но когда у вас есть свое дело, скрыть провал не удастся, причем это выглядит так, будто вы в первом классе обмочились на глазах у старших ребят. Только вот рынок в сто раз хуже хохочущих шестиклассников.

Нравится ли вам продавать?

Предприниматель – синоним продавца. Вы продаете свою идею соискателям, чтобы они пришли к вам работать; сотрудникам, чтобы они остались в компании; инвесторам, чтобы дали денег; и конечно, продаете свой продукт клиентам. Если вы хотите открыть собственное дело – неважно, продуктовый магазин на углу или социальную сеть, – вам нужно уметь продавать, а это значит звонить людям, которые не хотят с вами разговаривать; делать вид, что они вам нравятся; получать отказ и все равно снова звонить. Я вряд ли открою еще одну компанию: с возрастом мое эго увеличилось, а сила духа стала слишком слабой, чтобы продавать.

Я полагаю – возможно, ошибочно, – что способностей команды L2 хватит на то, чтобы наши услуги продавали себя сами. Иногда ведь так получается. Должен же быть такой продукт, который не требует от вас каждый раз доставать ложку и прилюдно хлебать помои. Хотя нет, таких не бывает.

У Google есть алгоритм, способный ответить на любой вопрос, выявить людей, однозначно заинтересованных в покупке вашего продукта, и показать им в нужный момент вашу рекламу. Но Google все равно приходится нанимать тысячи приятных людей со средним умственным и высочайшим эмоциональным интеллектом, чтобы продавать – Google. Предпринимательство – это работа продавцом, только комиссия у вас в первые 3–5 лет будет отрицательная – если вы не разоритесь раньше.

Однако если вы любите и умеете продавать, то всегда будете зарабатывать больше при меньших усилиях по сравнению с коллегами. Но готовьтесь к тому, что за это вас будут ненавидеть.

Хватает ли вам навыков для работы в крупной компании?

Быть успешным в крупной компании нелегко, для этого требуются особые навыки. Нужно уметь находить общий язык со всеми, терпеть несправедливость и ложь на каждом шагу и понимать, кто есть кто в компании, чтобы показать свой успех ключевым лицам и заручиться поддержкой руководства. Однако если у вас получается работать здесь, то с точки зрения рисков вам лучше продолжать в том же духе, а не ставить на карту все в маленькой организации. Крупная компания – прекрасный плацдарм для развития навыков.

Если же вы, напротив, плохо ладите с людьми, не хотите, чтобы за вас все решали другие, и одержимы собственной идеей нового продукта или услуги, возможно, вы прирожденный предприниматель. Я один из таких: потенциальные работодатели утверждали, что я совершенно не подхожу для их компаний, и у меня не осталось иного выбора, кроме как открыть собственное дело. Предпринимательство стало моей стратегией выживания, потому что я лишен тех навыков, которые нужны для успеха в системе крупных американских корпораций.

В маленькой компании успехи велики, а проигрыши огромны. Моя самая большая радость и гордость – мои дети. На втором месте – все компании, которые я создавал, даже неудачные. С основанным вами предприятием образуется инстинктивная, генетическая связь, как с ребенком. Она похожа на вас, пахнет, как вы, и вас переполняет восторг, когда она делает первые шаги. А когда в прессе ее называют одной из самых динамичных в вашем маленьком городке, вы гордитесь ею, словно ребенком, который принес домой табель с одними пятерками.

Впрочем, не менее важно (и совсем не похоже на воспитание ребенка) понимать, что большинство людей в глубине души знают: им не под силу быть предпринимателями. Вот почему американцы восхищаются бизнесменами как двигателями рынка труда и живым воплощением оптимизма и готовности идти на риск.

В цифровую эпоху благодаря бесконечным и широко растиражированным историям о миллиардерах, бросивших учебу, мы склонны идеализировать предпринимательство. Задайте три приведенных выше вопроса себе, а также тем, чьему мнению вы доверяете. Если все три ответа окажутся утвердительными, смело входите в клетку с визжащими мартышками.

Компании «Большой четверки» воплощают божество, любовь, секс и потребление и каждый день делают жизнь миллиардов людей лучше. Однако они не беспокоятся о нашем душевном состоянии, не позаботятся о нас в старости, не подержат за руку. Это организации, сосредоточившие в своих руках огромную власть, а власть разлагает, особенно в обществе, зараженном, по выражению папы римского, «идолопоклонством перед деньгами». Эти компании уходят от налогов, вторгаются в частную жизнь и уничтожают рабочие места ради прибыли. Проблема не столько в том, что это вообще происходит, сколько в том, что у «Четверки» это стало слишком хорошо получаться.

Facebook понадобилось меньше десяти лет, чтобы охватить миллиард пользователей. Сейчас это глобальный коммуникационный сервис, который намерен стать крупнейшей рекламной компанией в мире. В Facebook работает 17 тысяч сотрудников, ее капитализация – 448 млрд долларов [360], [361]. Богатство быстро плывет в руки немногочисленных счастливчиков. У Disney, гиперуспешной медиакомпании, по традиционным меркам, капитализация в два с лишним раза меньше (181 млрд долларов), а работает в ней 185 тысяч человек [362], [363].

Подобная сверхпроизводительность хороша для роста отдельной компании, но необязательно приводит к благополучию общества в целом. Титаны индустриальной эпохи, в том числе General Motors и IBM, обеспечивали работой сотни тысяч человек. Прибыль распределялась справедливее, чем сегодня. Инвесторы и руководители компаний богатели, но не становились поголовно миллиардерами, а работники, многие из которых состояли в профсоюзах, могли позволить себе покупать дома и яхты, давать детям высшее образование.

Именно такое положение вещей мечтают восстановить миллионы рассерженных избирателей. Они ругают глобальную торговлю и иммигрантов, но не меньшая вина лежит на информационных технологиях и их фетишизации. Новая экономика осыпает золотым дождем немногочисленный слой инвесторов и высококвалифицированного персонала, а от большей части рабочей силы стремится избавиться – возможно, полагая, что народ найдет себе отдушину с помощью потокового видеоконтента и супермощных телефонов.