Павел Сычев - Хищники. Теория и практика рейдерских захватов

Тем временем территориальный следственный орган возбудил уголовное дело по особо тяжкому преступлению, предусмотренному в ч. 3 ст. 186 УК РФ по факту фальшивомонетничества в виде подделки ценной бумаги.

Следователь изъял у судебных приставов все исполнительное производство вместе с векселем, а также подлинником исполнительного листа, назначил судебно-криминалистическую экспертизу, а затем признал это производство вещественным доказательством и постановил приобщить к материалам уголовного дела, где и хранить до вынесения приговора судом уголовной юрисдикции. А поскольку лица, изготовившие поддельный вексель, не установлены и вряд ли их когда-либо установят, то и срок хранения неограничен.

Вот так. Как говорится, «на войне как на войне».

Использующим указанную технологию рейдерам приходится учитывать то, что авторитет судебной власти непоколебим, т.е. колебать зазря его не следует, а лучше укреплять. Это значит, что как бы ни было изначально «обеспечено» и «прогарантировано» судебное решение, исковые требования все же следует более тщательно обосновывать, прикладывать к иску как можно больше подлинных документов, могущих засвидетельствовать хоть что-нибудь.

Бывает, что рейдерам улыбается удача, и джентльменские договоренности, достигнутые на основе обычаев делового оборота (а есть ли они в России?), извращаются и используются против того джентльмена, который в одночасье стал вдруг жертвой и владельцем компании-«мишени». Это не удивительно, поскольку, как мы упомянули во вступлении, нравственные понятия у рейдеров исключительно свои. Играть с ними в обычаи делового оборота — примерно то же самое, что заходить в клетку с голодным тигром. Может, и не съест.

Как тут не вспомнить одну известную в Москве историю, героем которой стал известный бизнесмен, «Почетный строитель России», приятель некоторых руководителей столицы.

Он продал объект недвижимости в центре города на этих самых джентльменских условиях, но, чтобы не показывать перед фискальными органами истинное движение своих денег, средства, полученные в оплату за здание, были проведены как заемные.

«Партнер по бизнесу» через некоторое время не преминул воспользоваться данной ситуацией. Сделав задним числом фиктивный договор займа, к чему привлек бывшего директора компании-продавца, которого наш «Почетный строитель» уволил незадолго до этого, «партнер» (он, в общем, и рейдером-то не был, просто случай уж больно удобный, грех не воспользоваться) обратился в суд и потребовал вернуть долг.

В подтверждение своих исковых требований он предъявил подлинную выписку о движении денежных средств, да еще и баланс предприятия-должника, где были указаны заемные денежные средства, которые на самом деле были платой за имущественный комплекс.

При таких доказательствах суд закрыл глаза на мелкие недочеты, например на наличие в договоре займа оттиска печати, которая была выведена из обращения до даты его подписания, а также ряд иных досадных несоответствий.

Истец без труда взыскал гигантскую денежную сумму, став в итоге собственником здания в центре Москвы бесплатно.

Следственные органы долго мучились с уголовным делом, возбужденным по факту мошеннического завладения денежными средствами в особо крупном размере путем фальсификации договора займа и взыскания этих денег в суде. Длительная борьба следствия с судом закончилась ничем.

В утешение читателю скажем, что «Почетный строитель» политическим путем все же вернул свое здание, но это уже тема другого рассказа.

Весьма болезненной является тема построения взаимоотношений суда гражданской юрисдикции (арбитражного суда) и следственных органов, которые часто рассматривают одну и ту же проблему. При этом суд, например, выносит решение о принадлежности имущества одной стороне, а следствие располагает доказательствами, что имущество было законной собственностью другой стороны и этим правом завладели преступным путем. Лица, привлекаемые к уголовной ответственности, размахивают решением суда и вопрошают: «А за что нас привлекают? Вот решение суда о том, что имущество на законных основаниях принадлежит нам. Как же можно обвинять нас в его хищении?»

Следователь не является стороной арбитражного процесса, не имеет права оспаривать решение суда ни в каком виде, но у него есть твердые доказательства, что решение суда вынесено на основе фиктивных документов. Но решение суда не отменено и имеет законную силу.

Ситуация весьма напоминает правовой тупик. В ранее действовавшем арбитражном законодательстве существовала норма, на основании которой судья обязан был приостановить процесс в том случае, если по рассматриваемым событиям возбуждено уголовное дело, до решения по этому уголовному делу.

Часть 4 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса РФ «Основания освобождения от доказывания» гласит, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Аналогичная норма имеется и в Гражданском процессуальном кодексе РФ (ч. 4 ст. 61 «Основания для освобождения от доказывания»), и она также гласит, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

На одной из научно-практических конференций, проводившихся Высшим арбитражным судом Российской Федерации, на вопрос, почему же в новом арбитражном законодательстве нет нормы, обязывающей суд приостанавливать производство до решения по уголовному делу, было сказано буквально следующее: «Вы, милиция, возбудите какие угодно уголовные дела, лишь бы вмешаться в арбитражный процесс и воспрепятствовать вынесению законного решения».

В чем-то, где-то и в какой-то степени, имея в виду отдельных и непорядочных, в справедливости этим словам не откажешь.

Таким образом, господа следователи, если хотите доказать, что решение арбитражного суда или суда гражданской юрисдикции получено на основании сфальсифицированных доказательств, будьте любезны, проведите расследование в полном объеме, направьте уголовное дело в суд и потом представьте вступивший в силу приговор.

Вроде бы все просто.

Однако в свою очередь в Уголовно-процессуальном кодексе РФ существует ст. 90 «Преюдиция», в которой сказано: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле».