Александр Ирвин - Философия истории

Гэлбрейт Д.К., Меньшиков СМ. Капитализм, социализм, сосуществование. С. 83.

Там же. С. 85–86.

Маркузе Г. Одномерный человек. С. 35.

Там же. С. 39.

Сорокин ПА. Главные тенденции нашего времени. М., 1997. С. 119—120.

Сорокин ПА. Указ. соч. С. 121.

См.: Там же. С. 118.

См.: Там же. С. 115, 118.

Гэлбрейт Д.К., Меньшиков СМ. Указ. соч. С. 97. Сам Гэлбрейт скептически оценивает отход от кейнсианской политики. «Понимание сущности капитализма требует, чтобы мы признали факт временных отклонений в государственной политике – а именно таковыми я считаю экономику предложения и монетаризм, которые будут отвергнуты и даже сейчас отвергаются опытом и здравым смыслом» (Там же. С. 105).

Там же.

Хабермас Ю. О субъекте истории. Краткие замечания по поводу ложных альтернатив // Философия истории. Антология. С. 284.

Хебермас Ю. Указ. соч.

Там же. С. 285.

Маркузе Г. Одномерный человек. С. XIV.

Там же. С. XVI.

Маркузе Г. Указ. соч. С. XVI–XVII.

Там же. С. XV.

См.: Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 136.

Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989. С. 105—106.

Барт Р. Указ. соч. С. 106.

«Слово „капитализм“ вовсе не табуировано в экономическом смысле, оно табуировано только в идеологическом смысле и поэтому отсутствует в словаре буржуазных способов репрезентации действительности. Лишь в Египте во времена правления короля Фарука один обвиняемый был осужден буквально за „антикапиталистические происки“ (Там же).

«…Буржуазная идеология, – пишет Р. Барт, – легче всего лишается своего имени, проникая в промежуточные слои общества. Мелкобуржуазные нормы представляют собой отбросы буржуазной культуры, это деградировавшие буржуазные истины, пущенные в коммерческий оборот, обедненные, несколько архаичные или, если угодно, старомодные. Политический альянс крупной и мелкой буржуазии уже более века определяет судьбы Франции; если он когда-либо нарушался, то лишь на короткое время (1848, 1871, 1936 гг.). Со временем этот альянс становится все теснее, постепенно превращаясь в симбиоз, иногда классовое сознание ненадолго пробуждается, но общая идеология никогда не ставится под сомнение… Распространяя свои представления посредством целого набора коллективных образов, предназначенных для мелкобуржуазного пользования, буржуазия освящает мнимое отсутствие дифференциации общественных классов…» (Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. С. 109—110).

Барт. Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. С. 108.

Там же.

Маркузе Г. Одномерный человек. С. 336—337.

Цицерон. Республика, 1, 25.

Tocqueville A. de. The Democracy in America. N.Y. 1969. P. 513—514.

Геллнер Э. Условия свободы. М., 1995. С. 64.

Там же. С. 95.

Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1966. Т. 6. С. 10.

См.: Там же.

Геллнер Э. Условия свободы. С. 12.

См.: Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. С. 169—185. Термин «коммунитарность» Тэрнер предпочитает термину «общинность». «Структуру» он понимает как более или менее отчетливую расстановку специализированных и взаимозависимых институтов и институционально организованных позиций и/или деятелей, связанных с этими институтами (см.: Там же. С. 231).

Коммунитарные отношения иногда называются связями горизонтального характера, а структурные отношения – связями вертикального характера. «Любое общество – современное или традиционное, феодальное или капиталистическое, – пишет Р. Пат-нэм, – характеризуется системой межличностных коммуникаций и обменов, как формальных, так и неформальных. Некоторые из этих связей носят преимущественно „горизонтальный“ характер, сводя вместе обладателей равных статусов и возможностей. Другие связи в основном „вертикальны“ и объединяют неравных людей с помощью асимметричных отношений подавления и зависимости. В реальном мире, разумеется, связи обоих типов соседствуют между собой: даже в команде для игры в кегли есть капитан, да и тюремные надзиратели иной раз братаются с заключенными. Базовые связи, отличающие организацию, могут не соответствовать провозглашаемой ею идеологии. Номинально сходные группы могут пользоваться различными типами социальных взаимосвязей. К примеру, все религиозные организации используют принципы как равенства, так и иерархии, но при этом отношения внутри протестантских конгрегации традиционно считаются более горизонтальными, нежели связи в католической церкви. Тем не менее фундаментальный контраст между горизонтальными и вертикальными связями вполне очевиден» (Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996. С. 214—215).

Патнэм Р. Указ. соч. С. 215, 220.

Там же. С. 227—228.

Тэрнер В. Символ и ритуал. С. 171.

«Членство в гражданском обществе, – пишет Р. Патнэм, – требует равных прав и обязанностей для всех, что достигается горизонтальными связями взаимности и кооперации, а не вертикальными связями авторитета и подчиненности. Граждане взаимодействуют как равные, а не как патрон с клиентом или правитель с подданным… Чем шире политикам удается распространить среди своих сограждан идеалы политического равенства, тем крепче оказывается гражданское сообщество» (Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. С. 112—113).

Древняя Греция имела богатый опыт демократии. Отцом греческой демократии считается Солон, начавший в 594 г. до н.э. реформу государственного устройства Афин. Первые письменные фиксации слова «демократия» встречаются, однако, лишь в текстах второй половины V в. (Эсхил, Геродот). Понадобилось не менее полувека, чтобы осмыслить новую реальность – народовластие. В период расцвета афинской демократии, при Перикле, граждане собирались сорок раз в год. В собрании мог участвовать всякий свободный афинянин мужского пола, оба родителя которого были коренными афинянами. Любой гражданин мог предложить к обсуждению любой вопрос Общее число граждан равнялось примерно 25 тысячам, но необходимый кворум составлял всего 6 тысяч.