Лев Ганкин - Хождение по звукам

Ладно-ладно, назвав музыку Бьорк теплой, я, наверное, слегка загнул: певица все-таки из Исландии, и это чувствуется; ее песни обычно как раз с такой скандинавской прохладцей. Но тем не менее это чистой воды поп, причем главный инструмент здесь – и он же фактически единственный неэлектронный, живой и подлинный – это голос. Тот самый голос, с которым Бьорк к тому же поступает очень нетипичным образом: певцы ведь обычно скрывают на этапе сведения все лишнее, всякие там причмокивания, легкие непопадания в ноты, охи-вздохи, – словом, то, что неизменно сопровождает любую сырую вокальную запись, даже у профессионалов. А Бьорк, наоборот, оставляет все это в нетронутом виде! И таким образом, оживляет мертвую материю электронной музыки, вдыхает в нее чувства, душу, сердцебиение.

Кстати, голос, если вдуматься, – это то единственное в ее музыке, что не меняется со временем. Альбомы все звучат по-разному, продакшн разный, соратники разные, а вокал узнается. И неслучайно в 2004-м Бьорк доросла до того, чтобы соорудить из звуков собственного голоса фактически всю очередную пластинку: она получила название «Medulla», и это даже по ее меркам был чрезвычайно дерзкий эксперимент. Да, кое-где и в этом альбоме можно услышать перкуссию и синтезатор, но 99 % звуков здесь произведены голосовыми связками, включая битбокс и горловое пение.

Вообще, конечно, Бьорк не зря много слушала композиторов XX века – это ведь у них, и в частности, у Штокхаузена был постулат, согласно которому каждое следующее произведение должно строиться на какой-либо принципиально новой творческой идее: не на другой мелодии, как раньше, а именно на другом подходе к сочинению как таковому. Вот и у Бьорк часто получалось так же: сначала два альбома, скажем так, урбанистической танцевальной музыки («Debut» и «Post»), потом диск «Homogenic», на котором она запечатлевает в звуке свой отъезд из Лондона в родную Исландию, потом более личные, тихие, замкнутые пластинки «Selmasongs» и «Vespertine»… Там еще была довольно жуткая история с обезумевшим американским фанатом, который отправил Бьорк по почте бомбу, после чего покончил жизнь самоубийством – к счастью, посылку удалось найти и обезвредить, прежде чем она дошла до адресата, но переход к более интровертному творчеству у Бьорк часто связывают с вот этим пережитым ею потрясением. И наконец – тот самый вокальный шедевр «Medulla», истинный памятник безграничной творческой свободе, которой во все времена пользовалась певица.

Конкретная же песня про эту свободу – «Declare Independence» – обнаружится у нее на следующем после «Medulla» альбоме «Volta». В разные годы Бьорк посвящала ее разным, как сейчас принято говорить, освободительным кейсам: сначала Косово, потом Тибету – причем к свободе Тибета она призвала прямо на концерте в Китае, чем не обрадовала местные власти, – а недавно, например, Шотландии, в преддверии тамошнего референдума. Кто-то скажет – фу, какая неразборчивость! Но на самом деле весь цимес как раз в том, что свобода для Бьорк ценна сама по себе, она не имеет каких-то конкретных географических или временных координат. И потому везде, где возникает сама эта тема, становится актуальной и песня – вот и все.

Ну и еще на тему свободы: знаете, из чего возник диковинный вокальный эксперимент под названием «Medulla»? Никогда не догадаетесь – Бьорк с друзьями просто выпили лишнего и по пьяной лавочке стали петь а-капелла самую разную музыку; как потом она сама признавалась одновременно лукаво и немного смущенно, лучше всего на несколько голосов, как оказалось, раскладываются хэви-металлические хиты.

Так что со стороны она, конечно, легко может показаться инопланетянкой, безумицей, неким эфирным созданием не от мира сего, более того – полностью лишенным каких-либо связей с этим миром. Но в действительности, видите, – ничто человеческое ей не чуждо. И, как по мне, записывать альбомы по результатам серьезных философских размышлений – это, конечно, здорово. Но когда источником вдохновения становится то, как ты горланишь песни, слегка перебрав, – это, как минимум, более по-рок-н-ролльному.

Трек-лист:

1). Windowlicker

2). Xtal

3). Lichen

4). Alberto Balsalm

5). Girl / Boy Song

6). Mookid

7). Come to Daddy

8). Avril 14 th

9). Fenix Funk 5 (AFX)

10). PWSteal.Ldpinch.D (AFX)

11). Rushup I Bank 12 (The Tuss)

Если и есть в дискографии британского электронщика Афекса Твина один трек, не нуждающийся в представлении, то это композиция «Windowlicker»: культовая вещь для конца 1990-х, сингл года по версии журнала New Musical Express и, безусловно, одно из самых громких высказываний автора в пространстве, скажем так, массовой – а не нишевой культуры. Здесь все круто, начиная от умопомрачительной обложки, на которой к улыбающемуся артисту пририсовали пышный женский бюст, и заканчивая видеоклипом Криса Каннингема, а также, разумеется, самой музыкой, в которой как будто бы сведены воедино достижения танцевальной электроники XX века.

Судите сами: композиция невероятно цепкая мелодически и ритмически – и при этом устроенная как виртуозный авангардный звуковой коллаж. Она основана на изобретательных семплах – в некоторых источниках сообщается, что в дело шли в том числе замедленные отрывки порнографических фильмов, – и при этом остро, безошибочно авторская, с полпинка опознаваемая как произведение именно Афекса Твина. Как описать ее жанр, помимо очень общего, ничего толком не сообщающего словосочетания «электронная музыка»? А черт его знает – тут есть и жесткие звуки драм-энд-бейса и хардкор-техно, и обволакивающая атмосфера эмбиента и чуть ли не мечтательного даунтемпо. Под нее вроде и потанцевать можно, и при этом там ума палата – а не прямолинейная умца-умца. В общем, все на свете – и все на своем месте.

А что до стиля, то сам Афекс Твин, правда, существенно раньше, в начале 1990-х, предлагал название braindance – то есть что-то типа «мозготанца», танцевальной музыки для умников. Но устоялась в итоге другая формулировка – несколько менее афористичная: IDM, или intelligent dance music. По ее поводу наш герой не раз саркастически проходился: мол, раз мои треки называют «умной», или «осмысленной танцевальной музыкой», означает ли это, что вся остальная – глупая и бессмысленная? Я, мол, конечно наглый тип, но все-таки не рискнул бы такое утверждать! Но тем не менее, что вошло в обиход, то из него уже не изъять – и термин IDM, пожалуй, самое частое определение для записей Афекса Твина. Притом, что записи эти бывали очень и очень разными: достаточно сравнить ту же «Windowlicker», к примеру, с треком «Xtal», открывавшим дебютный полноформатный альбом музыканта в далеком 1992-м.