Дэниэл Деннет - Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Предположим, что в каждой книге 500 страниц, и на каждой странице – 40 строк в 50 знаков длиной, всего две тысячи знаков на странице. Каждую из пятидесяти составляющих строку «ячеек» может занимать либо пробел, либо один из сотни возможных печатных знаков (строчные и прописные буквы английского и других европейских алфавитов и знаки препинания) 140 140 У Борхеса числа немного отличаются: в книге 410 страниц, на каждой странице – 40 строк из 80 знаков. Общее число знаков в книге достаточно близко к моему варианту (1312000 вместо 1000000), чтобы не принимать разницу во внимание. Я привожу круглые числа из соображений удобства. У Борхеса возможно лишь 25 печатных знаков: этого достаточно, чтобы писать прописными буквами по-испански (из знаков препинания у него используются лишь пробел, запятая и точка), но не по-английски. Более удобное число (100 знаков) выбрано мною, чтобы избежать каких-либо сомнений относительно пунктуации и выбора между строчными и прописными буквами во всех языках, использующих латинский алфавит. . Где-то в Вавилонской библиотеке есть книга, чьи страницы совершенно пусты, и другая – состоящая лишь из вопросительных знаков, но подавляющее большинство книг представляют собой абракадабру; книга будет существовать, несмотря на нарушение орфографических или грамматических правил, не говоря уже об отсутствии смысла. В пятисотстраничной книге, на каждой странице которой 2000 знаков, будет всего 1 000 000 знаков (с пробелами), а следовательно, в Вавилонской библиотеке – 100 1 000 000 книг. Поскольку считается 141 141 Стивен Хокинг (Hawking 1988. Р. 129) настаивает на следующей формулировке: «В наблюдаемой нами части Вселенной приблизительно десять миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов частиц (единица с восемьюдесятью нулями)». По оценке Дентона (1985) в наблюдаемой Вселенной 10 70 атомов. Эйген (1992. Р. 10) считает, что объем Вселенной составляет 10 84 кубических сантиметров. , что наблюдаемая нами часть Вселенной состоит всего лишь из 100 40 частиц – протонов, нейтронов и электронов (может, немного больше или меньше), существование Вавилонской библиотеки физически совершенно невозможно. Однако благодаря установленным Борхесом строгим правилам мы легко можем себе ее вообразить.

Действительно ли в этой библиотеке собраны все возможные книги? Очевидно, что нет: ведь эти книги набраны «лишь» сотней разных печатных знаков, и можно предположить, что в список не входят буквы греческого, русского, арабского алфавитов или китайские и японские иероглифы, а значит, в хранилище отсутствуют многие сокровища мировой литературы. Разумеется, там будут превосходные переводы всех этих произведений на английский, французский, немецкий, итальянский… а также бессчетное множество переводов посредственных. А книги, чей объем превышает 500 страниц, в библиотеке есть: начало их содержится в одном томе и продолжается в другом – или других.

Забавно представлять себе некоторые произведения, скрывающиеся в Вавилонской библиотеке. Одно из них – ваша пятисотстраничная биография, превосходно написанная и исключительно точно описывающая вашу жизнь с рождения и до самой смерти. Однако найти ее будет практически невозможно (о, это лукавое выражение!), ибо в Библиотеке также есть тьма-тьмущая книг, в которых аккуратнейшим образом описаны первые десять, двадцать, тридцать, сорок лет вашей жизни… и нет ни одного слова правды о том, что произошло потом, причем эта ложь невероятно многолика и разнообразна. Но найти в этом огромном книгохранилище хотя бы один осмысленный том крайне маловероятно.

Нам понадобится ввести новые термины для того, чтобы понять, о каких числах идет речь. Вавилонская библиотека не является бесконечной, а потому вероятность наткнуться на что-нибудь любопытное не будет бесконечно малой величиной 142 142 Вавилонская библиотека конечна, но, что любопытно, в ее стенах заключаются все грамматически правильные предложения английского языка. Однако любое английское предложение вне зависимости от своей длины может быть разбито на пятисотстраничные фрагменты, каждый из которых хранится где-то в библиотеке. Как это возможно? Некоторые книги учитываются не по одному разу. Легче всего понять наименее изящный пример: поскольку в некоторых книгах содержится лишь одна буква (и 499 пустых страниц), повторное использование сотни таких книг позволит создать любой текст любой длины. Как указывает в содержательном и забавном эссе «Универсальная библиотека» Куайн (в книге: Quine 1987), если вы станете использовать книги повторно и закодируете всю информацию с помощью ASCII, используемого вашим компьютером для обработки текста, то вся Вавилонская библиотека поместится в двух весьма небольших книгах, в одной из которых напечатан ноль, а в другой – единица! (Куайн также указывает, что психолог Теодор Фехнер рассуждал об универсальной библиотеке задолго до Борхеса.) . Эти слова – привычное преувеличение: мы видели, как в предисловии к своей книге к ним прибегает Дарвин, без всякого стеснения злоупотребляющий понятием «бесконечно», – но их следует избегать. К сожалению, все банальные метафоры («космические масштабы», «иголка в стоге сена», «капля в море») до смешного неверны. Любая реальная астрономическая величина (скажем, число элементарных частиц во Вселенной или наносекунд, прошедших с момента Большого взрыва) не будет даже заметна на фоне этих громадных, но конечных чисел. Если бы найти осмысленную книгу в Библиотеке было так же легко, как отыскать в океане конкретную каплю, игра бы стоила свеч! Если бы вас забросили в случайную галерею Библиотеки, шанс обнаружить книгу, содержащую хотя бы одно грамматически верное предложение, был бы столь исчезающе мал, что, пожалуй, стоит написать это слово с заглавной буквы – «Исчезающе» мал; противопоставить ему можно «Чрезвычайно» (то есть «Намного-больше-нежели-астрономически» велик) 143 143 С этой же целью Куайн (1987) придумал термин «гиперастрономический». .

В Вавилонской библиотеке, разумеется, есть «Моби Дик», но также и 100 000 000 его неточных копий, чье отличие от подлинного «Моби Дика» составляет единственная опечатка. Это не Чрезвычайно большое число, но оно быстро вырастет, если мы добавим все копии, отличающиеся двумя, десятью или тысячью опечаток. Даже в книге с тысячью опечаток (в среднем по две на страницу) легко будет опознать «Моби Дика», и таких книг Чрезвычайно много. Неважно, какую из них найдете вы (если вам это удастся), любая будет прочитана с практически тем же удовольствием, в любой – рассказана та же история. Различия будут практически нераспознаваемы, и ими легко пренебречь. Однако не всеми. Иногда единственной опечатки в ключевом месте достаточно, чтобы все погубить. Питер де Врис, еще один писатель, чьи книги доставляют подлинное философское наслаждение, однажды издал роман 144 144 «Долина смеха» (De Vries 1953). (Он продолжает: «Не стесняйтесь. Зовите в любое время дня или ночи…») Возможно, Де Врис также изобрел игру, позволяющую увидеть, насколько разительных изменений (разрушительных или нет) можно добиться одной опечаткой. Один из лучших примеров: «Я вроде знаю, чьи владенья / Сей лес. Но дом его в Селенье ( V illage )» ( Фрост Р. Остановка на опушке леса зимним вечером. Пер. С. Степанова). Другие подхватили игру: в естественном состоянии – говорит нам мутировавший Гоббс – «жена ( w ife ) человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и живет недолго». Или вот вопрос: «Разве я сторож борделю ( brothe l ) своему?» , начинавшийся словами: «Зовите меня, Исмаил».