Анна Сергеева-Клятис - Повседневная жизнь Пушкиногорья

Может быть, все было совершенно иначе, но, наверное, не будет большой ошибкой предположение, что Пушкину нравилась его комната: ведь в течение двух лет пребывания в Михайловском он не сделал попытки переселиться из нее или занять большее пространство в доме. Об этом же пишет Ю. М. Лотман: «Расположенные в этой части барского дома комнаты обычно предназначались детям и слугам (здесь же, в частности, помещалась девичья) — взрослые господа занимали основные, выходившие окнами на фасад. Видимо, в этой комнате Пушкина поместили, когда он приехал с юга, а дом был занят родителями. Но то, что он и после их отъезда не переехал в парадные покои и ютился в детской <���…>, знаменательно в такой же мере, как и заметное оживление именно в этот период „лицейских воспоминаний“. Происходит как бы психологическое возвращение в мир детства» [78] Лотман Ю. М. А. С. Пушкин. Биография писателя // Лотман Ю. М. Пушкин. С. 100–101. . Михайловское не связано с детством поэта, он рос совсем в другом месте, в Москве и под Москвой, но сама усадебная обстановка, атмосфера старого дома, преданиями связанного с предками, вероятно, вызывала ассоциации с детством.

Комнату подробно описал И. И. Пущин, посетивший своего друга через несколько месяцев, в январе 1825 года: «В этой небольшой комнате помещалась кровать его с пологом, письменный стол, диван, шкаф с книгами и пр. и пр. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев (он всегда с самого Лицея писал оглодками, которые едва можно было держать в пальцах). Вход к нему прямо из коридора; против его двери — дверь в комнату няни, где стояло множество пяльцев» [79] Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. С. 68. . Как видим из этого описания, комната была многофункциональной — выполняла роль спальни, кабинета и гостиной одновременно.

Бедность и неприхотливость обстановки в комнате Пушкина бросались в глаза. Не то что о роскоши, об элементарном комфорте невозможно говорить утвердительно. Мебель стояла очень истрепанная. Простая деревянная кровать с отломанной ножкой, вместо которой было подложено полено, старый некрашеный стол, два стула и шкафы с книгами. Одна из соседок Пушкина, Екатерина Ивановна Осипова, бывавшая в его доме в более поздние годы, вспоминала: «Комнатка Александра Сергеевича была маленькая, жалкая. Стояли в ней всего-навсего простая кровать деревянная с двумя подушками, одна кожаная, и валялся на ней халат, а стол был ломберный, ободранный; на нем он писал, и не из чернильницы, а из помадной банки» [80] Е. И. Фок (урожд. Осипова) в передаче В. П. Острогорского // Мир Божий. 1898. № 9. С. 227. Помадная банка выглядела как небольшая циллиндрическая емкость, сделанная из фаянса, вероятно, гжельского производства. .

Зимой просторный дом не отапливался из соображений экономии, три прочие комнаты, кроме няниной напротив, были закрыты. Топили только в двух жилых помещениях — у Пушкина и у няни. И. И. Пущин описывает, как во время своего посещения был поражен теснотой и безотрадностью зимнего быта. Няня, думая, что гость останется на ночь, велела затопить нетопленные с осени печи по всему дому — в комнатах мгновенно распространился угар. Пушкин словно не замечал происходящего, к этому времени он уже привык к особенностям деревенского жительства. На гостя же это произвело крайне неприятное впечатление: «„Как, — подумал я, — хоть в этом не успокоить его, как не устроить так, чтоб ему, бедному поэту, было где подвигаться в зимнее ненастье!“ В зале был биллиард; это могло служить для него развлечением. В порыве досады я даже упрекнул няню, зачем она не велит отапливать всего дома. Видно, однако, мое ворчание имело некоторое действие, потому что после моего посещения перестали экономничать дровами» [81] Там же. С. 73. . К слову заметим, что Пушкин действительно играл на биллиарде, как впоследствии его Онегин: «Он на бильярде в два шара / Играет с самого утра». Вероятнее всего, он делал это в зимнее время — лето предоставляло куда больше разнообразных удовольствий и развлечений. Биллиард, которым мог пользоваться Пушкин, не похож на современные большие бильярды с лузами, прямыми киями, на которых играют чаще всего в 15 шаров (пирамиду). У Пушкина был старинный французский биллиард, который принадлежал когда-то его деду. Он был небольшого размера, без луз, играли на таком биллиарде преимущественно в два шара особым коротким кием с костяным изогнутым наконечником. Видимо, когда Пушкин появился в Михайловском, биллиарда в жилых комнатах не было, поэт сам распорядился достать его из сарая, подремонтировать и поставить в зальце, чтобы коротать ненастные дни.

Характерно, что сам Пушкин до приезда своего лицейского товарища не позаботился о себе, не потребовал от няни топить по совести, как будто не нуждался в дополнительных помещениях и комфорте. Это, как кажется, вполне объяснимо: по словам Ю. М. Лотмана, «главное дело Пушкина в Михайловском — литература» [82] Лотман Ю. М. А. С. Пушкин. Биография писателя. С. 101. . Действительно, ни бедность обстановки, ни скудость быта вовсе не заботили поэта и не составляли предмета для переживаний. Биограф Пушкина В. П. Анненков пишет: «Иметь простую комнату для литературных занятий было у него даже потребностью таланта и условием производительности. Он не любил картин в своем кабинете, и голая серенькая комната давала ему более вдохновения, чем роскошный кабинет с эстампами, статуями и богатой мебелью, которые обыкновенно развлекали его» [83] Анненков П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина. М., 2007. С. 99. . И всё же аскетизм Пушкина в Михайловском был скорее вынужденным. Где было взять там удобную и модную мебель, кому было создавать уют?

Впрочем, некоторые элементы уюта все-таки имелись. Это касалось прежде всего кухни и стола. Для каждого русского процесс приготовления и принятия пищи — своеобразный ритуал, имеющий большое, едва ли не первостепенное значение. В собственной семье Пушкин не был особенно избалован деликатесами и хорошими поварами. Родители его, как уже говорилось выше, отличались неумением хозяйствовать и невниманием к кулинарным таинствам. Многим памятен стихотворный памфлет А. А. Дельвига:

Очевидно, по этой причине Пушкин был неприхотлив в еде. Его любимым блюдом, например, был печеный картофель, который зачастую подавался и на завтрак. Конечно, едал он и паштеты из соловьиных языков, но утонченная французская кухня, модная в это время в России, мало его занимала. П. А. Вяземский вспоминал: «Он вовсе не был лакомка. Он даже, думаю, не ценил и нехорошо постигал тайн поваренного искусства; но на иные вещи был он ужасный прожора» [84] Вяземский П. А. Старая записная книжка // Вяземский П. А. Полное собрание сочинений. СПб., 1883. Т. 8. С. 372. . Как, опираясь на документальные источники, сообщает С. С. Гейченко, «из домашних блюд А. С. Пушкин особенно любил не только печеный картофель, но и яблочный пирог. В его честь в Тригорском всегда являлся на стол этакий форшет. Пушкин настолько полюбил изделия тригорских дев, что даже взял себе новый псевдоним, подписывая письма к обитателям Тригорского, он ставил этакое тавро — „Ваш яблочный пирог“. В те времена яблочные пироги бывали всякие, да и яблоки бывали разные в тогдашней михайловской округе. Сто сортов антоновки и ревелька, ныне почти совсем исчезнувший „алтун“, райские, ганнибальские сладкие и прочее…» [85] Ларионов А. Заповеди блаженства: Михайловские встречи с С. С. Гейченко. М., 1991. С. 90. .