Анна Сергеева-Клятис - Повседневная жизнь Пушкиногорья

А. П. Керн приехала в Тригорское из Риги в июне 1825 года. Она приходилась племянницей П. А. Осиповой по линии ее первого мужа — Вульфа; родственные отношения в этой большой семье были крепкими, и Анна Петровна желала отдохнуть в деревне у тетки от своей кочевой и неспокойной жизни. Кочевать ей приходилось из-за той должности, которую возложила на нее судьба — Анна Петровна была генеральшей. Выданная замуж в 17 лет за 52-летнего героя Отечественной войны генерала Е. Ф. Керна, портрет которого кисти Дж. Доу помещен в знаменитой галерее 1812 года (что свидетельствует о высочайшем признании выдающейся храбрости и военного таланта генерала), А. П. Керн была вынуждена сопровождать мужа в его передвижениях по стране. В 1823 году он получил должность коменданта Риги, и так получилось, что во время михайловской ссылки Пушкина она жила неподалеку.

Отношения супругов не сложились сразу и впоследствии только ухудшались. Это был один из тех несчастных браков, которые принято называть французским словом мезальянс и которые заключались по дальновидному расчету родителями невесты: имущественное неравенство искупалось возрастным. Такие браки складывались по-разному. Бывало, и довольно часто, что удачно, как, например, у старушки Лариной, тоже выданной замуж не по любви:

А. П. Керн была скроена из другого материала. Полюбить своего мужа она не могла, и хоть и родила от него двух дочерей, но не привыкла и не смирилась. Несколько раз она пыталась оставить мужа, но вынужденно возвращалась к нему, потому что жить, собственно, было не на что. В конце концов постоянный адюльтер стал формой ее существования, местью нелюбимому мужу, вызовом обществу, толкнувшему ее на ненавистный брак. Отсюда и более позднее mot Пушкина в адрес А. П. Керн — «вавилонская блудница» [156] Пушкин А. С. Письмо Ал. Н. Вульфу, 7 мая 1826 (№ 193) // Там же. С. 160. . Все это, конечно, нисколько не отменяло ни ее внешней привлекательности, ни очарования ее личности, в связи с упомянутыми обстоятельствами приобретавшего особую остроту. Е. Ф. Керн, видимо, страдал, пытался воспитывать жену, потом понял, что не в силах удержать ее, и махнул рукой. Кончился этот брак скандалом: Анна Петровна все-таки оставила супруга и тем погубила свою и без того не слишком кристальную репутацию, но это случилось уже в 1827 году. Пока же она ненадолго приехала из Риги в Тригорское и познакомилась там с Пушкиным.

Отметим, что это знакомство имело некоторую предысторию, впрочем, не очень длительную, а знаменитый роман Пушкина с А. П. Керн прошел через «заочный этап». Они познакомились в 1819 году в Петербурге в доме А. Н. Оленина, с которым Полторацкие (девичья фамилия А. П. Керн) находились в свойстве. Играя в шарады, А. П. Керн представляла Клеопатру; она вспоминала впоследствии: «Пушкин, вместе с братом Александром Полторацким, подошел ко мне <���…> и, указывая на брата, сказал: „Et c’est sans doute Monsieur qui fera l’aspic?“ [157] А роль змеи, как видно, предназначается этому господину? ( фр. ). Я нашла это дерзким, ничего не ответила и ушла» [158] Керн А. П. Воспоминания о Пушкине. М., 2013. С. 30. . Шутка действительно была дерзкой, но остроумной, и была, как видим, отмечена.

Не приняв всерьез недовольства дамы, Пушкин продолжал заигрывать с ней: «За ужином Пушкин уселся с братом моим позади меня и старался обратить на себя мое внимание льстивыми возгласами, как, например: „Est-il permis d’être aussi jolie“ [159] Можно ли быть такой прелестной ( фр .). . Потом завязался между ними шутливый разговор о том, кто грешник и кто нет, кто будет в аду и кто попадет в рай. Пушкин сказал брату: „Во всяком случае, в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады. Спроси у m-me Керн, хотела ли бы она попасть в ад?“ Я отвечала очень серьезно и несколько сухо, что в ад не желаю. „Ну, как же ты теперь, Пушкин?“ — спросил брат, — „Je me ravise [160] Я раздумал ( фр. ). , — ответил поэт, — я в ад не хочу, хотя там и будут хорошенькие женщины“… Вскоре ужин кончился, и стали разъезжаться. Когда я уезжала и брат сел со мною в экипаж, Пушкин стоял на крыльце и провожал меня глазами» [161] Там же. С. 30–31. .

Через некоторое время А. П. Керн возвратилась к родителям в город Лубны Полтавской губернии, где прошло ее детство. О Пушкине она слышала часто, потому что искренне интересовалась литературой и читала все его произведения по мере выхода их в свет. Снабжал ее книгами знакомый Пушкина по Петербургу и сосед Полторацких в Полтаве, человек, не чуждый литературного творчества, А. Г. Родзянко. О Пушкине писала ей и двоюродная сестра А. Н. Вульф, жительница Тригорского. В частности, Анна Николаевна сообщала кузине: «Vous avez produit une vive impression sur Pouchkine à votre rencontre, chez Ol[eni]ne; il dit partout: Elle était trop brillante» [162] Ты произвела сильное впечатление на Пушкина во время вашей встречи у Олениных; он всюду говорит: она была ослепительна ( фр. ): Там же. С. 33. . Узнав, что Анна Петровна знакома с А. Г. Родзянко, с которым, видимо, у нее был роман, Пушкин стал в письмах расспрашивать о ней у своего приятеля: «Объясни мне, милый, что такое А. П. Керн, которая написала много нежностей обо мне своей кузине? Говорят, она премиленькая вещь — но славны Лубны за горами. На всякий случай, зная твою влюбчивость и необыкновенные таланты во всех отношениях, полагаю дело твое сделанным или полусделанным. Поздравляю тебя, мой милый: напиши на это все элегию или хоть эпиграмму» [163] Пушкин А. С. Письмо А. Г. Родзянко, 8 декабря 1824 (№ 102) // Пушкин А. С. ПСС. Т. 10. С. 90. . Как видим, в самой интонации письма нет никакого фальшивого возвышенного пафоса, Пушкин прекрасно понимает, что А. П. Керн очень хороша собой и весьма доступна. Очевидно, до него уже дошли семейные слухи о ее попытках разъехаться с мужем (одну из которых она, кстати, и осуществляла в Полтавской губернии), даже развестись с ним. Возможно, слышал он и о незаконных связях молодой генеральши или во всяком случае предполагал их…

10 мая 1825 года А. П. Керн вместе с А. Г. Родзянко написали Пушкину шуточное послание в стихах, в котором опровергали его намеки на их любовную связь. Ответом им было стихотворное послание Пушкина, текст которого лучше всего характеризует его отношение к Анне Петровне накануне ее посещения Тригорского. Оно показывает полную осведомленность Пушкина о том, «что такое А. П. Керн», а доля насмешки в ее адрес, которая сквозит между строк, говорит, конечно, об отсутствии ложных ожиданий: