Янина Маркулан - Киномелодрама. Фильм ужасов

Битничество, хиппизм получили у нас довольно однолинейную оценку. Явления рассматривались чаще всего только как следствие политических, социальных причин, как порождение определенной ситуации капиталистического общества. Но нежелание детей жить по законам отцов имело также глубокие психологические корни. Не так важен был протест против экономического благополучия, «телевизионного комфорта», однообразной устойчивости быта, даже не главной причиной была духовная пустота, рационализм старшего поколения. Молодежь особенно активно протестовала против «одинокой толпы», ее пугала обреченность на одиночество, затерянность во множестве, отторженность человека от человека. Все остальные причины усиливали явление, питали его, но в основе был страх одиночества.

Молодых людей в хиппизме привлекала общность, они создавали «семьи», «коммуны», вырабатывали свой язык, формы жизни — от одежды, длинных волос, неумытости до коллективных сеансов марихуаны (папироска с наркотиком, передаваемая по кругу, была одновременно и уходом в мир грез и актом единства, спародированной «трубкой мира»). Одичавшие толпы хиппи медленно, лениво передвигались по стране, презирая всех и вся. Своеобразное бегство от одиночества сегодня уже завершилось полным поражением взбунтовавшихся детей. Жестокий исторический опыт окончился доказательством невозможности преодолеть одиночество в современном капиталистическом обществе. Одни вернулись в дома отцов, другие нашли пути преуспевания, третьи (их множество) погибли от наркотиков, болезней, четвертые пополнили преступный мир и т. д. Горстка еще бродит по свету в поисках дешевой марихуаны и утраченных иллюзий.

Одновременно с хиппизмом сформировалось политическое движение молодежи 60-х годов. Волнения в университетах, демонстрации, митинги протестов, «походы за мир», требования прекратить войну во Вьетнаме охватили многие капиталистические страны. Государства были весьма обеспокоены и призвали на помощь армию, полицию, все средства усмирения и устрашения. Не имея серьезной идеологической основы, это движение, не выдержав натиска, вскоре сникло. Массовая культура помогла дискредитации его, объясняя революционный порыв стремлением молодежи к насилию, анархии, сексуальной свободе, извечной тягой человека к разрушению, «радости уничтожения». Путаные философские теории, идеологическая эквилибристика замутняли головы молодых бунтарей, сбивали их с толку, приводили к растерянности, ошибкам, бессмысленным действиям. Именно с этих позиций кинематограф, радио, телевидение отражали бунт молодых. Как и хиппизм, он стал экзотическим, «занятным» материалом для создания фильмов, щедро нашпигованных насилием, сексом, анархической декламацией. Еще один опыт вырваться из круга одиночества, предначертанного системой, окончился крахом.

Массовая культура — сейсмограф социально-психологических состояний. Но она же и манипулятор. Поглощая бунт молодежи, она сублимировала его и предложила целый набор фильмов, пьес, телепередач, в которых порой даже льстила бунтарям, а на самом деле приручала их, направляла в русло сексуальных свобод, экстравагантных выходок, «детских шалостей», анархической вседозволенности. Бизнес стал огромными партиями изготавливать живописные лохмотья для хиппи, признал длинные волосы и джинсы, записал на пластинки песни протеста, вывел из подполья молодежное кино и театр, купил их со всем их бунтарским реквизитом, поместил битлов в роскошные виллы, благословил наркотики и гомосексуализм. И добился главного — уничтожил разницу между прогрессом и регрессом, пользой и вредом, старыми и молодыми. Сегодня, к примеру, старшее поколение усвоило немало от привычек, стиля жизни, внешнего вида хиппи, а недавние оборванцы чинно пошли на службу, зажав портфель под мышкой и затаив честолюбивые мечты о карьере. Вновь ожил миф семьи, один из самых старых и устойчивых. Сногсшибательный успех «Истории любви» А. Хиллера и «Крестного отца» Ф. Копполы в значительной мере объясняется реабилитацией мифа семьи, дающего иллюзию единства. В первом случае речь идет о любви молодых людей, создающих традиционную буржуазную семью. Мелодраматическая смерть героини только усиливает основную идею фильма, воспевающего красоту домашнего очага. Во втором случае ситуация более сложная, но и более интересная. Экран рассказал зрителю историю семьи преступной, аморальной и хищной. Дон Корлеоне не только глава могучей мафии, но и padre — отец. Отец большой семьи, целого клана, отец всех, кто входит в его мафию. И для зрителя оказалось неважным то, что ему показали оголтелых преступников, вопреки всему он симпатизирует им, ибо они — семья, «идеал» человеческой общности. И причина неуспеха второй серии «Крестного отца» не в том, что она хуже сделана или же лишена содержания (кстати, она глубже, социально точнее первой серии), а в том, что здесь показан распад семьи. Это и отвратило зрителя.

В последнее время американский кинематограф предложил несколько моделей бегства от одиночества: мужскую дружбу («Полуночный ковбой», «Пугало», «Бач Кессиди и Сандес Кид», «Жало»), дружбу взрослого с ребенком («Бумажная луна»), единство банды («Черные ангелы»), общность наркоманов («Наркоманы») и т. д. Кроме того, усилена иллюзорная коллективность, массовидность эмоций зрительного зала. Сотни людей, одновременно плачущих, смеющихся или замирающих от ужаса, это уже не просто толпа, а толпа, объединенная общими эмоциями. Самые популярные киножанры массовой культуры — мелодрама, комедия, детектив, фильм ужасов — выполняют функцию создания иллюзии единства, на короткое время рождают обманное чувство принадлежности к коллективу, как бы компенсируют долгое и тоскливое одиночество.

Произведения массовой культуры ценностно неоднородны. В ее пределах могут находиться хорошо, высокопрофессионально сработанные «вещи», но главным ее товаром было и будет промышленное производство определенного типа «продукта», рассчитанного на быстрое, легкое, массовое потребление. Этот основной поток, кроме признаков, о которых речь была выше, имеет дополнительный набор свойств, что и позволяет исследовать данный феномен как отдельное явление современной цивилизации. Необходимо оговорить еще одно обстоятельство. В последнее время буржуазная массовая культура отчетливо проявляет склонность к социально-психологической дифференциации. Создаются, например, фильмы для белых и цветных, для молодых и старых, для снобов и наивных (примитивных) зрителей и т. д. Леваки получают свою порцию духовной пищи, хиппи — свою, сентиментальные девицы проливают слезы на душераздирающих мелодрамах, а агрессивно настроенные юнцы удовлетворяют жажду острых ощущений на фильмах насилия, страха, секса. Дифференциация носит не только идеологический, но и чисто коммерческий характер, с помощью такой системы легче извлечь деньги у потребителя, по сути же, нюансы не имеют серьезного значения и не влияют на эстетическое качество и идеологическое содержание массовой культуры. В одном случае герой мелодрамы или детектива негр, в другом — белый, но в обоих случаях тенденция остается неизменной.