Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Общая ориентация неаполитанской системы на домашнее образование касалась не только юных аристократок, однако домашнее образование предоставляло им единственную возможность получить знания высокого уровня, которые на протяжении всего Нового времени были доступны лишь монахиням и, за пределами монастырских стен, пансионеркам [247]. В XVIII–XIX веках культурная традиция монастырских центров обучения постепенно исчезла, особенно в Южной Италии: монахини и пансионерки стали получать все более ограниченную подготовку. Таким образом, положение избранных девочек из высшего общества предопределяло необходимость учиться в домашних условиях, где их семьям было доступно качественное образование [248].

И все же это независимое от государства обучение существовало в условиях подозрительности, характерных для Неаполя после беспорядков 1830‐х годов. Принятый как следствие в 1849 году Регламент установил новые правила в сфере частного образования. Согласно им, будущие учителя должны были сдать экзамен совету под председательством епископа, который должен был подтвердить их приверженность традиционной католической вере, а также пройти испытания по ряду дисциплин. Сестры Капече Минутоло, их племянницы Филанджьери и дель Балдзо, а также многие юные девушки из их окружения получили такое образование. Это подтверждает описание Cabinet d’Etudes de la maison в тетради для упражнений Аделаиды Капече, а также описание дневных занятий в резиденции маркизы Бивонской, и сделанные известным пуристом из близкого окружения Карло Филанджьери маркизом Базилио Пуоти (Basilio Puoti) наблюдения за обучением дочери его друга, когда он гостил у того в доме [249].

Следует отметить, что неаполитанский опыт имел много общего с деятельностью Королевского института Святого Людовика в Сен-Сире под Парижем. Сен-Сир был основан в 1686 году маркизой де Ментенон и стал первым государственным учебным заведением, в котором образование получали бедные девочки благородного происхождения, поступавшие туда в раннем детстве и оканчивавшие его взрослыми девушками [250]. Похожим образом были устроены и Royal Educandati – своего рода светские приюты, где девочек обучали по ланкастерской системе, совместив подготовку по отдельным дисциплинам – грамматика, география, арифметика – с обучением практическим навыкам: вышивание и шитье, музыка и танцы [251]. Программы всех этих заведений выходили за рамки того монастырского воспитания, которым традиционно отличались приюты для девочек из обедневших аристократических семей в Неаполе Нового времени. И, несмотря на то что там не предлагалось образовательных программ, направленных на поддержку личностного роста женщины в обществе, где вклад в культурное развитие продолжали считать почти исключительно мужским делом, эти Educandati были по крайней мере первым шагом на пути к новому пониманию образования как способа улучшить социальное положение каждого члена общества.

В первом Educandato под патронажем Каролины Бонапарт учились девочки из богатых или аристократических семей, выбравшие светское образование, которое включало итальянский и французский языки, рисование, чистописание, вышивание, музыку и танцы [252]. После возвращения на престол династии Бурбонов весь французский персонал был уволен, и герцог Никола де Сангро (Nicola de Sangro) ввел более традиционный устав, а королевское покровительство было распространено на Casa di educazione S. Francesco (Школа св. Франциска), где девочек из низших слоев обучали «женской работе» [253].

В 1829 году оба института были преобразованы в Educandato Isabella di Borbone (Первый и Второй приюты Изабеллы Бурбонской) и сохранились до 1850‐х годов. Во время реакции Бурбонов многие общеобразовательные школы, которые ранее успешно работали в Неаполе, были закрыты, и королевская система образования была сведена к 13 школам для детей старшего возраста и пяти колледжам, вновь переданным в управление религиозным орденам, за исключением престижного столичного Колледжа Спасителя (Collegio del Salvatore). Неудивительно, что знатные семейства города предпочитали домашнее обучение, в то время как образование девочек из низших слоев было передано в другой пансион. В этом приюте – Educandato dell’Immacolata Concezione a S. Efrem Nuovo (Непорочного зачатия при Новой церкви Св. Ефрема), – очень похожем на монастырь, бедных девочек обучали тем навыкам женского труда, которые, как полагали, могли им понадобиться в жизни. Государственная система женского профессионального образования, созданная временным правительством в Неаполе, была передана, как уже говорилось выше, в управление сестрам-аристократкам Капече Минутоло.

После объединения Италии местные власти и префекты (представители правительства в провинциях Королевства) назначили многих образованных и просвещенных дам инспектрисами благотворительных заведений, постепенно становившихся незаменимыми средствами влияния на общество. Таким образом, функции инспектрисы, постоянно посещавшей вверенное ей заведение, стали первым стратегическим шагом в превращении попечительства в руководство, управление и административный контроль, к которым иногда добавлялись самостоятельное культурное планирование и волонтерская общественная деятельность. Так в переходный период аристократки пользовались теми небольшими возможностями новой политической реальности, где власти взаимодействовали с элитами общества. Тому есть ряд примеров: Мария Джузеппина Гуаччи Нобиле (Maria Giuseppina Guacci Nobile), хозяйка одного из самых посещаемых салонов Неаполя, применившая, воспользовавшись помощью маркизы ди Кампокьяро (Campochiaro), результаты своего педагогического опыта в Società degli asili infantile (Общество детских садов), основанном в 1841 году; Мария Антоньетта Де Паче (Maria Antonietta De Pace), которую Паоло Эмилио Имбриани (Paolo Emilio Imbriani) – мэр Неаполя в 1870 году – назначил инспектрисой всех школ в районе Аввоката; Джаннини Милли (Giannini Milli), которой в 1865 году министр народного просвещения поручил контролировать религиозные заведения; а также Лаура Беатриче Олива Манчини (Laura Beatrice Oliva Mancini), вынужденная искать убежища в Турине в 1850 году, где она основала школу для девочек, желавших стать учительницами. Другими примерами служат потомки семьи Капече Минутоло.

Либеральная и филантропическая деятельность Аделаиды дель Балдзо (Adelaide del Balzo) и ее мужа Франческо Пиньятелли князя ди Стронголи (Francesco Pignatelli principe di Strongoli) вписывается в рассматриваемую здесь систему семейных связей. Аделаида была дочерью Паулины Капече Минутоло маркизы де ля Сонора (Pauline Capece Minutolo marchesa de la Sonora), которая, будучи замужем за герцогом Карпильоне Франческо дель Балдзо (Carpiglione Francesco del Balzo), сохраняла транснациональные связи своего рода [254]. Род Гальвес (Galvez), который вел свое происхождение из южных провинций Пиренейского полуострова, был возведен в дворянство за служение короне в соответствии с лучшими традициями Monarqía Hispánica [255]. Карл III в 1764 году назначил Хосе Гальвес-и-Галльярдо (José Galvez y Gallardo), первого маркиза де ля Сонора, министром Индий после успешного выполнения миссии в Мексике. Его брат Матиас сделал успешную военную карьеру на родине и за океаном, а затем стал вице-королем Мексики; его сын Бернардо, герой осады Пенсаколы, унаследовал этот титул [256]. Чтобы укрепить европейские связи семьи, он выдал дочь за неаполитанского маршала Раймондо Капече Минутоло (Raimondo Capece Minutolo), потомка князей ди Каноза, который скончался в молодом возрасте, оставив троих детей [257].