Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Но эти исключительные примеры обычно представляются как отражение личных качеств усопшего, его стремления к учебе и знакомству с миром, как, например, в случае Вильгельма фон дер Вензе (von der Wense, Целле, 1559 – Люнебург, 1626) [1092]. Его образовательная биография представляет собой поразительный пример учебы и связанных с ней путешествий:

Он получил наилучшее образование из рук превосходных учителей и затем отправился вместе со своим братом и частным учителем в университет Хельмштедта (Helmstedt), где и пробыл некоторое время; а затем отправился в другие университеты, такие как Лейден, Страсбург, Женева и другие, где он продолжил свои штудии. После этого ему пришла охота путешествовать и увидеть чужие владения и страны. Он побывал во Франции и в Италии и выучил языки обеих этих стран. Затем ему захотелось путешествовать еще дальше, по суше и по воде, даже пускаясь иногда в тяжкие и продолжительные путешествия под видом пилигрима. Он побывал в Адрианополе, Константинополе, Сицилии, на Мальте, на Кипре, в Алеппо, Триполи, Дамаске, Иерусалиме у Гроба Господня, в Каире, Египте, на горе Синай и пересек пустыни в далекой Аравии.

После благополучного возвращения он отправился ко двору Фридриха II, короля Дании и Норвегии, где завоевал всеобщее благорасположение, после чего король направил его с посольствами к королеве Испании и королеве Елизавете Английской. Он был также назначен в 1589 году наставником и королевским посланцем, чтобы доставить принцессу Анну Датскую и Норвежскую к ее жениху, Якову VI, королю Шотландии и Англии. В 1608 году он сопровождал Августа, епископа Рацебурга (Ratzeburg) и герцога Брауншвейг-Люнебургского, в английское королевство, где он снискал королевскую милость. Он провел почти двенадцать лет в утомительных путешествиях и стал знатоком этого мира, разумным и сведущим как в языках, так и в прочих отношениях. Наконец, он вернулся в свою родную страну и осел в своем поместье [1093].

Лютеранские надгробные проповеди в их биографической части отражали образовательный идеал дворянства целым рядом способов. Они или описывали образовательную траекторию усопшего как иллюстрацию этого идеала, представляя ее как своего рода «зерцало» для данной социальной группы в целом, или корректировали ее с помощью риторических приемов, объясняя, оправдывая или опуская те или иные отклонения от идеального стандарта. Комментарии автора, выбор им тех или иных подробностей и анекдотов в качестве иллюстраций к надгробному слову давали слушателям понять, что было более (или менее) похвальным в образовательном опыте данного дворянина. Объясняя те или иные аномалии в его образовании, проповедники также указывали, как непросто было в некоторых ситуациях реализовать этот идеал и как образовательные планы иногда подвергались коррекции под влиянием тех или иных ограничений или случайностей, например войн или потери родителей.

Разумеется, чем ниже в социальной иерархии стоял рассматриваемый нами дворянин, тем реже его биография в полной мере соответствовала этому образовательному идеалу в силу отсутствия необходимых финансовых возможностей. Однако в более общем смысле идея, сформулированная канцлером Зекендорфом, состояла в том, что любой опыт, позволяющий молодому дворянину познакомиться с миром за пределами родного дома, будь то образовательное путешествие, учеба в отдаленном университете, пребывание при чужеземных дворах или военная служба, мог рассматриваться как взаимозаменяемый элемент этого этапа инициации. По сути, именно этот опыт отличал дворянство от других социальных групп и вместе с кровью, доблестью и древностью рода составлял основу его претензий на превосходство в обществе.

Разумеется, эти практики менялись со временем: дворяне все чаще учились в университетах; появлялись специальные рыцарские академии; бродячее школярство трансформировалось в путешествия с целью развлечения и знакомства с окружающим миром; в путешествия эти все больше включались представители буржуазного патрициата, претендующие на роль городского дворянства. Все эти тенденции отражаются в самых различных источниках, не только тех, которые использовались нами в этой статье. Нашей задачей, однако, было проиллюстрировать потенциал именно данного типа источников, одновременно показав, что собой представлял идеал образовательной траектории высокопоставленного дворянства в эпоху расцвета «старого режима», когда образовательные формулы Нового времени только еще вырабатывались и уточнялись, и до того, как в эпоху Просвещения начался новый пересмотр социальных и культурных моделей образования.

К концу XVII столетия модель Grand Tour – образовательного путешествия для молодого поколения европейской аристократии – кажется уже вполне сформировавшейся. Не случайно, что самый значимый «роман о воспитании» этого периода (по крайней мере во Франции) – «Приключения Телемака» Франсуа Фенелона – принимает форму описания путешествия. Конечно, похожие приемы прослеживаются и в предшествующие произведению Фенелона десятилетия; впрочем, бесспорным также является и то, что в этих более ранних сочинениях типичным героем является не столько Телемак, сколько его отец Улисс. К примеру, в 1699 году появляется на немецком языке описание путешествия, озаглавленное «Улисс из Бранденбурга» (Der Brandenburgische Ulysses) [1095], а за 25 лет до этого увидело свет аналогичное французское сочинение – «Французский Улисс» (L’Ulysse françois, ou Le voyage de France, de Flandre et de Savoye. Paris, 1643) [1096].

Не следует делать поспешных выводов о французском Улиссе, исходя лишь из того, что он отъехал недалеко от своего родного края: описание путешествия охватывает лишь Францию и две соседние страны – Савойю и Фландрию. Однако утверждения, сделанные во вступительном слове произведения, выявляют программный характер целей данного путешествия: «Нет более прямого пути к познанию чего-либо, чем увидеть вещи в их первозданности, и ни одна книга не сравнится с книгой природы» [1097]. А затем автор добавляет: «Именно так мудрейшие мужи Античности проходили обучение; именно там была точка приложения усилий великих государственных мужей […]. И именно в подражание их примеру наш юный Улисс отправляется в свое путешествие по миру, дабы обрести возможности стать кем-то значимым и быть полезным тем, кто последует за ним или прочитает его приключения» [1098].

Подобные заявления, хотя и вводящие читателя в содержание отдельно взятого сочинения о путешествии, были бы невозможны без некоего более общего понимания явления, по крайней мере похожего на Grand Tour и уже принятого за идеал образования для высшего общества. Но когда же возник этот образец? Очевидно, что Grand Tour начали практиковать прежде, чем изобрели это название, что произошло, видимо, в конце XVII века [1099]. Однако его истоки остаются неизвестными.