Народные сказки - Еврейские народные сказки. Том I. Сефардские сказки [Сокращённый перевод]

Вот тот, кого они ждали, чтобы собрать миньян! В тот же миг начал кантор петь зычным голосом: «Кол нидрей вэ-эсарей…» («Все обеты и запреты…»).

Радость исполнения заповедей охватила всех присутствующих, и еще сильнее была она оттого, что они все же смогли провести вечернюю службу в Йом Кипур по всем правилам, в миньяне.

В синагоге наступила полная благочестия ночь Йом Кипура, и была она проведена за чтением праздничных глав Торы и Талмуда, рассказывающих о том, как молился первосвященник в Святая Святых. За всю ночь никто из десяти мужчин не сомкнул глаз.

Как только на востоке показалось солнце, они начали утреннюю молитву в самый ранний час. Все были погружены в собственные мысли, молились о прощении грехов, справедливом суде, мире и хорошей жизни в будущем году. Старик сидел в углу и молился особенно горячо. После того как прочитали Нейлу и протрубили в шофар, все почувствовали себя так хорошо, будто с них сняли тяжелое бремя. Когда закончилась вечерняя молитва Аравит, мужчины вышли на улицу, чтобы поприветствовать новую луну. Все пожелали друг другу анайяда буэна и клара (хорошего и светлого года), но когда захотели поздравить и старика, того и след простыл!

Только тогда поняли девять молящихся: то был Илия-пророк, который провел среди них весь день, чтобы они могли помолиться в миньяне. Они переименовали синагогу Талмуд-Тора в синагогу Элияху ха-Нави. В одном из углов поставили они кресло, назвав его креслом Илии-пророка 4 , и проводили на нем обряд обрезания для всех мальчиков, рожденных в Иерусалиме. То кресло и сейчас на месте.

Да будет помянут он к добру!

Записано со слов Шауля Ангел-Малахи в 1987 г. в Иерусалиме .

Культурный, исторический и литературный контекст

Дополнение мистическим персонажем миньяна, кворума из десяти мужчин, необходимого для молитвы, это излюбленная тема в фольклоре; см. ИФА 10087 (наст. т., № 56) и 10604 (т. 3, № 1). Илия-пророк — персонаж, который чаще всего выполняет данную функцию в сказках многих еврейских этнических групп. Подборку работ о нем см. в примечаниях к ИФА 2830 (наст. т., № 18).

Синагога в Старом городе Иерусалима, названная в честь Илии-пророка, является частью комплекса соединенных между собой синагог сефардской еврейской общины. Комплекс, как и одна из синагог, входящих в него, назван в честь рабби Йоханана бен Заккая и построен на том месте, где в I в. н. э., согласно еврейской традиции, находилась школа танаев (ИТ, Мегила 3:4). Синагога пророка Элияху — самое старое из молитвенных помещений этого комплекса. Раньше, как повествует рассказчик, она была известна под именем Талмуд-Тора, из чего можно заключить, что она служила местом обучения. Комплекс был, по-видимому, полностью достроен только в XVII в., после того как в 1586 г. наместник Иерусалима закрыл синагогу Рамбама, известную как «Дом с колоннами». Эта синагога принадлежала как сефардской, так и ашкеназской общине. Однако после ее закрытия общины разделились, и первая сефардская синагога была построена, по всей видимости, в первой четверти XVII в. По свидетельствам неизвестного путешественника, к 1625 г. уже существовали Большая сефардская синагога и напротив нее синагога Талмуд-Тора, впоследствии переименованная в синагогу пророка Элияху, как и повествует легенда.

С ростом сефардской общины в XVIII в. возникла необходимость в расширении пространства для молитв. К концу века в составе комплекса было уже четыре синагоги: (1) Йоханана бен Заккая, самая большая; (2) Элияху ха Нави (Илии-пророка), бывшая Талмуд-Тора; (3) Стамбульская, служившая местом молитвы евреев — выходцев из Турции; и (4) Средняя синагога.

К XIX в. все четыре синагоги пришли в упадок. Община с большим трудом смогла их восстановить лишь к 1835 г. Скорее всего, случай, описанный в ИФА 15348 (наст. т., № 5) произошел после того, как еврейская община исчерпала все свои ресурсы на реконструкцию синагог. Во второй половине XIX в. М. Райшер описал синагогу Талмуд-Тора как одну из четырех сефардских синагог Иерусалима. Она примыкала к большой синагоге Кахаль-Талмуд-Тора, известной тем, что в ней когда-то молился раввин Хаим бен Аттар (см. ИФА 556, наст. т., № 24). «Напротив нее, с западной стороны, есть небольшое здание, которое священно для них [сефардов] и в котором всегда горят свечи, потому что, по поверью, однажды в нем явился Илия-пророк» [ 1]. Упоминания об этой синагоге встречаются также в ИФА 10087 (наст. т., № 56) и 10604 (т. 3, № 1).

Во время Войны за независимость еврейское население Иерусалима искало убежище в комплексе четырех сефардских синагог, и там же жители города сдались иорданским солдатам. После Шестидневной войны комплекс восстановили. Синагога Илии-пророка также была местом действия в одной из местных легенд о кровавом навете в Иерусалиме (см. ИФА 16405, наст. т., № 14). В большинстве книг о Старом городе Иерусалима присутствует описание этого комплекса четырех синагог [ 2].

Миньян в сказках ИФА могут дополнять три разных персонажа: пророк Илия, праотец Авраам и нерелигиозный еврей.

1 Nisboim, М. (also Raisher, М.). Sha'arei Yerushalyim [Ворота Иерусалима] (Warsaw, 1879), 23b.

2 См., например, Ben-Eliezer, S. Destruction and Renewal: The Synagogues of the Jewish Quarter (Jerusalem: Mercaz, 1973), 14–19; Habibi [Havivi], L. Batei Kenesset be-Yerushalyim ba-Ir ha-Atika [Синагоги Старого города в Иерусалиме] (N.p.: Ministry of Education and Culture, 1983), 21–32; Vilnay, Z. Yerushalayim birat Yisra’el: На-Ir ha-Atika [Иерусалим, столица Израиля] (2 vols. 5th ed. Jerusalem: Ahiever, 1970), 1:386–396.

Долгие годы сестра учителя нашего, блаженной памяти рабби Ицхака Лурии, также известного как Ари, была бездетна. Она упрашивала своего благочестивого брата помолиться за нее и попросить Господа смилостивиться над ней.

— Дорогой брат, — неустанно повторяла она, — ты никогда никого не отпускаешь от себя не солоно хлебавши. Так почему же ты холоден к слезам своей сестры?

Но он никогда не отвечал на эти речи.

Однажды она разрыдалась так сильно, что реки слез, текущие из ее глаз, превратились в неиссякаемый поток, и тогда он сжалился над ней.

— Поверь, сестра моя, — сказа он, — я пекусь о тебе больше, чем ты сама. Но что же я могу поделать? Врата милосердия закрыты. Ты должна сама обратиться к Господу, и Он придет к тебе на помощь.

Эти слова утешения были ей как бальзам на душу. Брат будто бы намекнул, что не все еще потеряно, что есть надежда и избавление скоро наступит. Прошло несколько недель, и сестра снова пришла к брату.

— Дорогой брат, не ты ли говорил, что Господь мне поможет? Но до сих пор нет мне помощи. Теперь я не двинусь с места, пока не пообещаешь, что Господь вскоре подарит мне ребенка, который будет жить.

Так она осталась в доме брата, день и ночь плакала и не давала ему покоя. Наконец он сказал ей: