Мишель Гельфанд - Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы

Осенью 2011 года более тысячи демонстрантов устроили в центре Нью-Йорка акцию протеста, названную ими «Захватите Уолл-стрит» (Occupy Wall Street). Протестующие негодовали по поводу растущего социально-экономического неравенства в США и во всем мире. Буквально через пару дней численность участников движения измерялась уже десятками тысяч. Накал страстей не ограничился Нью-Йорком. Волна массовых протестов прокатилась по сотням других американских городов, а месяцем позже они то и дело вспыхивали по всему миру: в Европе, Азии, Южной Америке и Африке.

Главный лозунг движения гласил «Нас 99 %!», намекая тем самым на стремительно расширяющийся разрыв между 1 % принадлежащих к богатейшей части общества и всеми остальными. По данным Бюро переписи населения США, за период с 1967 по 2015 год средний доход самых состоятельных американских семей, составляющих 5 % от общего числа домохозяйств, вырос на 101 %, тогда как у самой низкооплачиваемой части населения прирост ограничился унылыми 25 %. Подобные цифры говорят об огромном разрыве в уровнях благосостояния: богатые становятся существенно богаче, а бедные остаются бедными. Хотя кампания «Захвати» со временем распалась на отдельные движения, в том числе за повышение минимальной зарплаты и реформу Уолл-стрит, ее отголоски все еще слышны по всему миру.

Классовые различия вышли на передний план политической проблематики. По данным опроса, проведенного исследовательским центром Pew Research в 2017 году, противоречие между богатыми и бедными «очень серьезным» или «серьезным» считали почти 60 % американцев, что на 12 % больше, чем в 2009 году. Респонденты ставили классовые противоречия выше, чем противоречия между молодым и старшим поколением или между городскими и сельскими жителями.

Пропасть, разделяющая имущих и неимущих, существует во всем мире. В 2016 году на долю 50 % населения Южной Африки приходилось всего 10 % доходов после уплаты налогов, а на 10 % наиболее высокооплачиваемых – 60. В 2015 году китайские «однопроцентники» владели 33 % национального богатства страны. По данным Всемирного экономического форума, один из наиболее серьезных разрывов в уровне благосостояния наблюдается в Латинской Америке, где богатейшим 10 % принадлежит 71 % национальных богатств региона. Публицисты сходятся во мнении, что такое неравенство помогает росту популистских настроений, вылившихся в результаты президентских выборов 2016 года в США, британское решение по Брекситу и волну националистических движений в европейских странах. Более того, люди все больше замыкаются в границах собственной социальной среды, не пересекая классовые барьеры. Ложные представления о других классах общества усугубляются с каждым днем, что часто приводит к ошибочным, несправедливым и даже опасным выводам.

Эти классовые различия стары как мир. У шумеров – одной из первых урбанизированных цивилизаций, существовавшей примерно в IV тысячелетии до нашей эры, – общество состояло из элиты – царей и священников, высших слоев, к которым относились купцы, писцы, военные и прочие чиновники, низших слоев – ремесленников и крестьян – и находившихся на самом дне рабов. Примерно так же, как и в наши дни, положение и самовосприятие человека полностью определялись его местом в общественной иерархии. Позже, примерно во II тысячелетии до нашей эры, четырехуровневая кастовая система появилась в Индии, а иерархическое классовое устройство Китая сложилось в I тысячелетии до нашей эры во времена династии Чжоу. Классовые различия свойственны далеко не только человеческим существам. Четкая социальная иерархия наблюдается у обезьян-капуцинов, павианов, голубей, рыб-бычков, мышей и даже жуков-могильщиков.

Классовые различия – вечная тема философов, романистов и кинематографистов. У Платона и Маркса, Толстого и Шекспира, Диккенса и Стейнбека мы видим, как участь человека определяют нормы, ожидания и проблемы, присущие его классу. Бешеная популярность таких телесериалов, как «Корона» и «Аббатство Даунтон», свидетельствует о глубоко укорененном увлечении людей стилем жизни, ценностями и отношениями, существующими в мире богатых. Конфликт главных героев таких фильмов, как «Огни большого города», «Моя прекрасная леди», «Миллионер из трущоб», «Деловая женщина», «Билли Эллиот» и «Милашка в розовом», состоит в их одновременном стремлении соответствовать ожиданиям своего класса и добиться признания другого.

Тем не менее, несмотря на центральное значение классовой принадлежности в жизни человека, мы воспринимаем ее несколько ограниченно, в виде противопоставленных категорий: богатые и бедные, работники физического и умственного труда, городские и деревенские, пролетариат и буржуазия. Такие категории неудовлетворительны в силу своей вторичности. В их основе лежат более глубокие культурные коды. Тест ДНК гораздо более информативен, чем замер давления, и точно так же нам требуется раскрыть суть культурного программирования, формирующего эти части общества, не ограничивая себя рамками различий в суммах на банковских счетах.

Понедельник, на часах восемь утра. Джеймс и Дэвид едут на работу – каждый на свою.

Дэвиду тридцать два года, он окончил гуманитарное отделение частного университета и работает в чикагской аудиторской фирме. Приехав в офис около девяти утра, он начинает рабочий день с распределения своих текущих дел по срокам и важности. Разобравшись с своим планом на день, он принимается за работу, время от времени отрываясь, чтобы заглянуть в Facebook или ответить на электронную почту. В 10:30 он делает короткий перерыв, чтобы выпить кофе и поболтать с коллегами о прошедшем уик-энде. В час дня он отправляется пообедать в один из близлежащих ресторанов, вспоминает, что на выходных забыл сделать одно небольшое дело, и решает посвятить ему полчаса, раз уж он вышел в город. Вернувшись в офис, он работает с краткими паузами еще три часа и в 17:30 отправляется к выходу. Вечером он возвращается в свой красивый дом в спокойном зажиточном пригороде. Он зарабатывает достаточно, чтобы ежегодно тратить солидные суммы на отдых и откладывать на будущее обучение детей в университете.

В паре километров от него живет Джеймс, который не получил высшего образования и работает токарем на фабрике промышленного крепежа. Ровно в семь утра он на своем рабочем месте, где начальник объявляет ему график работы и дневной план. Направляясь к своему станку, он еще раз проверяет, хорошо ли заправлена его рабочая одежда, и напоминает себе о внимательности – попадание одежды в станок или ошибка в работе может иметь опасные последствия. Он работает, а мастер участка следит за тем, как выполняется план. В 10:45 звонок извещает о пятнадцатиминутном перерыве на кофе. В 11:00 Джеймс снова у станка. В середине дня раздастся такой же звонок на обед, а ближе к концу будет еще один перерыв на кофе. В 17:30 смена заканчивается, и Джеймс отправляется домой, в свой рабочий район. Живут здесь дружно и сплоченно, но довольно бедно, а преступность выше, чем хотелось бы Джеймсу. Его зарплаты едва хватает на то, чтобы содержать семью, так что на сбережения денег почти не остается.