Александра Баркова - Подросток. Исполин. Регресс. Три лекции о мифологических универсалиях

В самым разных мифологиях – огромное количество представлений о духах-покровителях. Причем вы не представляете (хотя некоторые, наверное, знают по себе), как мощно это развито до сих пор. Единственное, что эта сфера настолько личного, изучать современные представления о незримых мужьях, незримых женах практически невозможно, потому что это сообщается только в самом доверительном кругу, то есть надо быть ближайшим другом человека, и то не факт, что он тебе расскажет о подобном.

А вот Лосев приводит гигантский список примеров из Гомера, когда, понимаете ли, богиня Афина, особенно в «Одиссее», делает за героев примерно всё. Если вы внимательно почитаете полный текст «Одиссеи», вы зададитесь вопросом: «А что вообще Одиссей сам-то сделал и сам придумал?» Потому что чуть что, так сразу явилась Афина то, явилась Афина се, то есть человек оказывается не то что игрушкой в руках богов, а буквально марионеткой в руках богов, у греков с этим было серьезно.

И наконец, последний тип мировосприятия, который плавно переходит уже в мышление, – это то, что Лосев называет номинативным. Лосев тут пишет совершенно советскую фразу, что мышление человеческое вообще возможно безо всякой мифологии. Вспоминая советское время, над этим просто смеяться хочется, а тогда-то, естественно, было не до смеха. Но самое главное, что здесь он как раз рассматривает развитие культуры, начиная с Древней Греции, которая упорно пытается от мифологии освободиться. Греки в этом смысле были первыми, поэтому в их адрес я только ругаюсь словами разной степени цензурности, потому что они придумали атеизм и потому что именно греки максимально в мировой культуре богов строили максимально по образу и подобию человеческому, в то время как в остальных культурах мира бог крут, потому что он нечеловек, а греки своих богов максимально к людям приближали… Ну что с этих атеистов возьмешь? Лосев как исследователь греческой культуры логично считает, что путь очеловечивания богов – это путь магистральный, правильный и так далее. А на самом деле, это путь отнюдь не магистральный, он просто оказался наиболее успешным в силу своей деструктивности. Как и американская культура торжествует в мире, опять же в силу своей деструктивности. Рушить проще, чем строить. Так и греческая так называемая мифология наше представление о мифах весьма и весьма мощно подмяла под литературу.

Стремление рационализировать мифологию – оно и в других культурах есть, просто греки здесь были впереди планеты всей. И стремление освободиться от мифологии – оно действительно есть, и стремление поставить в центр мира человека, а не некие иные высшие силы. А как вы понимаете, вот в этом мы с вами живем и тут уже слегка перепреуспели в этом деле. Да-да, тот самый риск обрушения весов между эмоциями и логикой, с чего я начала. И у нас оказывается потребность вернуться немножечко назад для большей устойчивости.

Список литературы? Леви-Брюля я вам назвала, и, по мне, это лучшее, что написано по нашей теме. Я, честно говоря, от литературы слегка поотстала за последнее время, но базовая вещь – это Мелетинский «Поэтика мифа», книжка старая, но надежная, это, по сути, очень мощный реферат англоязычной литературы по мифологии, написанный в то время, когда эта литература не была доступна нам и по среднестатистическому слабому знанию английского и, самое главное, по недоступности книг, изданных за рубежом. Большая часть того, о чем я говорила во введении, это чисто мои материалы, они у меня нигде не записаны, потому что я больше в преподавании, чем в написании статей. Что касается Мирчи Элиаде, я к нему отношусь достаточно скептически. Я читала его книгу по шаманизму, и я могу сказать, что эта книга очень поверхностная: я хорошо знаю алтайскую традицию шаманизма, и я знаю, что Элиаде передергивает, он очень сильно обобщает. Его какие-то фундаментальные работы по мифологии я, признаться, читала мало: когда я с ними стала знакомиться, то поняла, в общем, всё это уже знаю.

Хочу сделать оговорку насчет энциклопедии «Мифы народов мира». В принципе, это очень уважаемое издание, но там есть одна очень существенная ошибка, которую критиковали ученые очень серьезно. Там, к сожалению, написано, что мировое древо – это глобальная универсалия, а мировая ось – частный случай. Это вызвало бешеную критику в науке, правильно вызвало, потому что далеко не во всех культурах есть это самое дерево, растущее сквозь все миры. Да, в каких-то культурах оно есть, в каких-то нету, а ось – понятие абстрактное. В этом с «Мифами народов мира» надо быть осторожнее.

Начнем с главного. На третьем десятке лет изучения эпоса я начала в нем что-то понимать. И начала я понимать, что эпос – это ни в коем случае не фантастика и не придумка, это самый что ни на есть сугубый реализм, но реализм этот, как и всё в традиционной культуре, он даже не то чтобы субъективный, но отражает реальность с другой точки зрения. Если вы читали, например, Арона Яковлевича Гуревича «Категории средневековой культуры» или какие-то другие работы, посвященные мировоззрению традиционного человека, даже вполне себе горожанина, только горожанина средневекового, то вы знаете термин «внутренняя точка зрения на пространство». Что означает этот замечательный термин? Этот прекрасный термин означает, что человек ставит в центр мира – себя. Мы с вами воспитаны в декартовой системе, то есть смотрим на мир как бы со стороны, поэтому у нас три измерения: длина, ширина и высота. У человека традиционного, у человека средневекового точка зрения на пространство изнутри: я стою в центре, поэтому у меня есть вперед и назад, вправо и влево, вверх и вниз. Соответственно, если мы просуммируем эти шесть направлений (не три, а шесть!) плюс центр, мы получим число семь, столь любимое эзотериками. Вот откуда священная эзотерическая семерка – это именно внутренняя точка зрения на пространство.

Я привела этот пример с точкой зрения, чтобы вы восчувствовали на этом незамысловатом примере, что в традиционной культуре внутренняя точка зрения – не только на пространство, но и на всё остальное. Соответственно, когда мы читаем изложение тех или иных мифов, причем это может быть не только собственно миф, но и сказка, которая корнями уходит в шаманский миф (хотя она не воспринимается как достоверная мифологическая реальность даже в традиционном обществе), а также эпос. Так вот, читаем мы сказку, читаем мы эпос, и мы получаем следующую картину, то, о чем пишет наш великий ученый Владимир Яковлевич Пропп в своей главной книге «Исторические корни волшебной сказки». Пишет он, что сказка своими корнями уходит в обряд инициации, который проводился в охотничьих обществах над подростками и символически означал гибель этого человека как ребенка и появление его как мужчины. Заметьте, замечательный парадокс: термина «подросток» в традиционном обществе нету. Он или то, или другое – или ребенок, или мужчина. Он, если угодно, или ритуально неполноценный, то есть относится к категории женщин и детей, и тогда совершенно не важно, какого он пола, или он ритуально полноценный, то есть он мужчина. Никакого «подростка» нету. К этому мы с вами еще вернемся. Итак, Пропп пишет о том, что сказка уходит в обряд инициации, который превращал подростков в мужчин.