Лев Бердников - Всешутейший собор. Смеховая культура царской России

Известному благотворителю и меценату, почетному члену Академии художеств адресовано «Письмо к графу Александру Сергеевичу Строганову, 1789 года, августа 16 дня». Тонкий ценитель искусств, граф был обладателем одного из лучших художественных собраний России, а в его великолепный дворец на Невском проспекте, 17 частенько наезжали выдающиеся деятели культуры и науки XVIII века – литераторы Д.И. Фонвизин, И.Ф. Богданович, Г.Р. Державин, И.А. Крылов, художники Д.Г. Левицкий и В.Л. Боровиковский, ученые П.С. Паллас и Л. Эйлер, скульптор П. Мартос, композитор Д.С. Бортнянский и др. Строганов благодетельствовал не только служителям муз – по его воле ежедневно раздавали милостыню убогим и сирым, множество неимущих семейств получало пенсионы, существенно улучшились условия жизни принадлежавших ему крепостных (а их было 18 тысяч!). Не удивительно, что ему посвящались книги, панегирики, величальные оды.

В своем «Письме…» Хвостов не занимается перечислением благодеяний графа, не описывает он и его «великолепны чертоги». Он стремится проникнуть «внутрь сердца» своего героя и приходит к выводу, что богатство, как это ни странно, приносит ему счастье [9] Заметим, что сама мысль о том, что богатство приносит счастье, была отнюдь не бесспорна в XVIII веке. Читаем у М.М. Хераскова: Не ищи ты счастье славы, Мысль в богатство не вперяй И душе своей отравы Ослепленно не желай. («Ода господину В***», 1755) . И вот почему:

Жизнь мецената, говоря современным языком, интересна и духовно насыщена («Далек ты, Строганов, от скуки»). И далее поэт, подобно Г.Р. Державину в его «Фелице» (1782), противопоставляет своего героя некоему пустому вельможе-сибариту:

Обращает на себя внимание, что Хвостовым создан здесь оригинальный образ зевающей богини скуки. То, что она «сыплет маки от руки», – тоже весьма выразительное художественное решение и вполне поддается объяснению: ведь цветы мака в русской (и не только русской) народной медицине служили средством вызывать сонливость, дремоту. Чтобы понять всю самобытность и своеобычность сего образа, достаточно сказать, что в иконологических лексиконах, изданных в XVIII веке, эмблемы или символа с аллегорическим изображением скуки нет – это результат творчества самого Дмитрия Ивановича. И этот образ оказался продуктивным для русской поэзии. Его использует А.С. Пушкин в стихотворении «К Маше» (1816):

Не знаем, является ли это только литературным предлогом или скромный Хвостов был тогда и в самом деле невысокого мнения о своих «творениях», но здесь он называет себя «парнасским вралем» и опасается наскучить своей Музой признанному эстету:

Но собственное несовершенство не мешает автору поведать Строганову о своей творческой и жизненной позиции:

По-видимому, Хвостов очень дорожил мнением Строганова и пекся о том, чтобы голос его лиры был услышан сим меценатом. Впоследствии он напишет «Стихи на смерть графа А.С. Строганова» (1811), где будет славить его как покровителя литературных талантов:

Впрочем, в конце XVIII века и самого Дмитрия Ивановича похваляли за «любовь к наукам, и благоволение к упражняющимся в оных». Слова эти взяты нами из книги «Новая новинка, или Всево понемношку. В стихах и прозе, забавное творение» (СПб, 1792). Составитель этого компилятивного сборника, скрывшийся под инициалами Н.К., посвятил его Хвостову и говорит в дедикации о своем усердии и «глубочайшем высокопочетании» адресата. Говоря о «любви к наукам», Н.К., по всей видимости, намекает на избрание Хвостова членом Российской Академии, состоявшееся в 1791 году.

«Отрывок чувства и размышления на случай убиения Марии Антуанеты, Королевы Французской» написано по горячим следам в 1793 году. Примечательно, что автор взывает здесь к «нежной тени» Расина – классика XVII века, удаленного по времени от «злодейского умерщвления», а не к деятелям французского Просвещения. Ведь, как отметил историк В.Н. Бочкарев, в годину революционных событий «Екатерина резко порывает с теми, к мнению которых она в былое время любила прислушиваться. Один за другим исчезают по ее распоряжению бюсты философов и писателей XVIII века из галереи Эрмитажа…

Только бюст Вольтера долго оставался на своем месте; наконец и он был вынесен на исходе 1792 года». Читаем у Хвостова:

Поэт выступает сторонником монархического правления и вполне разделяет убеждение Екатерины II о том, что «безначалие есть злейший бич, особливо когда действует под личиною свободы, сего обманчивого призрака народов». Он пишет:

Завершается текст угрозой «варварам» – убийцам «кроткого Людовика» и его «нежной супруги»: