Коллектив авторов - Блокадные нарративы

Здесь и далее блокадные записи Фрейденберг цитируются по машинописи с указанием номера тетради (римскими цифрами), главы (после двоеточия) и страницы (после запятой). Ключевые цитаты выверены по рукописным тетрадям. Блокадные записи занимают тетради под номерами от XII bis по XX (в каталоге Hoover Institution, Box/Folder 156: 4–9, Books 12–20, 1941–1944, «Osada cheloveka»); нумерация глав сплошная (от главы 1 в тетради XII bis до главы 181 в тетради XX). В рукописных тетрадях страницы не нумерованы. В машинописи страницы нумерованы в пределах каждой тетради (в тетрадях XV–XVIII машинописи нумерация страниц непоследовательна, и я пользуюсь своей нумерацией; в тетрадях XIX и XX нумерация сплошная в обеих тетрадях).

Perlina N . Ol’ga Freidenberg’s Works and Days. Bloomington: Slavica, 2002. Р. 64. О блокадных записках см.: P. 181–192.

Существует и другой такой документ – блокадные записи и повествования Лидии Гинзбург. На сходство между блокадными записками Ольги Фрейденберг (на основании опубликованных в 1987 году в «Минувшем» отрывков) и блокадными писаниями Лидии Гинзбург исследователи и читатели уже указывали. Ирина Сандомирская писала о соединяющей этих авторов теоретической направленности – о взгляде на блокаду как на модель экзистенциального состояния человека в ситуации сталинского террора и, шире, в обществе ХХ века. Сандомирская подробно описала политическую концепцию блокады, созданную Гинзбург (сравнивая ее с идеями Мишеля Фуко, Джорджо Агамбена и их предшественников); см.: Sandomirskaia I. A Politeia in Besiegement: Lidiia Ginzburg on the Siege of Leningrad as a Political Paradigm // Slavic Review. 2010. Vol. 69. № 2. P. 306–326 (о сходстве и различии Гинзбург и Фрейденберг см. замечания на с. 307, сноска 2, и с. 318); Сандомирская И. Блокада в слове. Очерки критической теории и биополитики языка. М.: Новое литературное обозрение, 2013 (Фрейденберг упомянута в сноске 187 на с. 255). Более подробное сравнение Фрейденберг и Гинзбург является делом будущего, так как записки Фрейденберг в их полном объеме до сих пор не были доступны исследователям. В рамки этой работы такое сравнение не умещается, и я буду приводить лишь отдельные замечания.

«Хлеб был так ужасен, что выходил в испражнениях непереваренными крупинками, как крупная манная, и целыми кучками той самой структуры, которая у него была до пищеваренья, с соломой, отсевами, месивом, – словно это был хлеб, но не экскременты» [XII bis: 29, 81].

Как и Фрейденберг, Гинзбург в своих блокадных записных книжках неоднократно приводила аналогии между ситуацией блокады Ленинграда и ситуацией сталинского террора. См., например: Гинзбург Л . Проходящие характеры: Проза военных лет. Записки блокадного человека / Сост., подгот. текста, прим. и ст. Э. Ван Баскирк и А. Зорина. М.: Новое издательство, 2011. С. 297. Гинзбург пишет в этом контексте о «величайшей несвободе» (Там же. С. 295). Аналогия с примитивным обществом и черты этнографического описания (как уже отмечали исследователи) также встречается у Гинзбург (Там же. С. 426). Мне представляется, однако, что последняя не придерживается позиции этнографа или антрополога с такой последовательностью, как Фрейденберг; у Гинзбург сознательно избранный и эксплицитно заявленный способ самообъективации – психология и психологическая проза. Гинзбург пишет в художественном ключе; человек в текстах Гинзбург – предмет не науки, а искусства.

Петр Сергеевич Попков был главой ленинградской городской администрации.

Понятия native anthropology и autoethnography вошли в научный обиход в 1980-х годах, дополняя представления о динамике participant observation , связанные с именем Бронислава Малиновского. Autoethnography понимается и как саморефлексия этнографа, работающего с чужими культурами (включая и «примитивные»), и как практика этнографического исследования собственного общества, требующая самодистанцирования и самообъективации. См., например: Ohnuki-Tierney E . «Native» Anthropologists // American Ethnologist. 1984. Vol. 11. № 3. P. 584–586.

Cр. понятие биологического существования («голой жизни») у Джорджо Агамбена как первичного объекта применения политической власти в государстве; см.: Agamben G. Homo sacer. Il potere sovrano e la nuda vita. Milano: Giulio Einaudi, 1995; русский перевод: Агамбен Дж. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. М.: Европа, 2011. В своих теориях Агамбен соединяет два подхода: с одной стороны, концепт биополитики Фуко, то есть включения биологической жизни в сферу государственной власти, разработанный им на материале либерального общества; с другой – предпринятый Ханной Арендт анализ структуры тоталитарного государства, лабораторией которого является концлагерь, – анализ, по мнению Агамбена, не пользующийся биологическими понятиями. Для Агамбена радикальной моделью общества ХХ века является нацистский концлагерь; концлагерь характеризуется как место применения биополитики, оборачивающейся «танатополитикой». Генеалогия этих идей восходит к Вальтеру Беньямину и Карлу Шмитту (и Беньямин, и Арендт возражали Шмитту), и во многом отправной точкой всего этого круга идей, от Шмитта до Агамбена, являются политико-философские категории и мифологические образы античной мысли. Мне неизвестно, была ли Фрейденберг знакома с работами Шмитта, Беньямина и Арендт (Фуко и Агамбен писали позже); остается предположить, что она, как и Гинзбург, пришла к своим мыслям независимо, исходя из общих культурных посылок. О Ленинградской блокаде в терминах парадигм современной политической философии, в частности биополитики писала, в применении к блокадной прозе Лидии Гинзбург Сандомирская в указанных выше работах; Сандомирская упоминает и о «биополитических» выводах Фрейденберг ( Sandomirskaia I. A Politeia in Besiegement. P. 317–318, а также сноска 40).

C такой же беспощадной откровенностью описала семейную драму в ситуации блокады Лидия Гинзбург в художественном тексте «Рассказ о жалости и о жестокости», причем она пользовалась теми же ключевыми словами. «Рассказ…» был написан, по-видимому, в 1943 или 1944 году, вскоре после смерти ее матери, и эта ситуация представлена в художественной обработке. Обнаруженный в архиве Гинзбург, этот текст был опубликован под редакцией Эмили Ван Баскирк и Андрея Зорина (см. комментарий в: Гинзбург Л . Проходящие характеры. С. 557–558). Об этом тексте см. также: Van Buskirk E. Recovering the Past for the Future: Guilt, Memory, and Lidiia Ginzburg’s Notes of a Blockade Person // Slavic Review. 2010. Vol. 69. № 2. P. 281–305; Eadem. Lydia Ginzburg’s Prose: Reality in Search of Literature. Princeton: Princeton University Press, 2016 (Chapter 5), а также статью Эмили Ван Баскирк в настоящем сборнике.

Фрейденберг была профессором классической филологии и заведующей кафедрой, специалистом по мифологии, классической и архаической.