Аркадий Ипполитов - Просто Рим. Образы Италии XXI

Столь долгое отступление по поводу колонн необходимо для того, чтобы понять важность программы Капелла Черази. В центре – «Вознесение Марии», то есть взятие на небеса не только души, но и тела Богородицы. По бокам – апостолы Пётр и Павел. Оба в Риме проповедовали и в Риме приняли мученическую смерть, будучи осуждены Нероном: один обезглавлен, второй распят на кресте вниз головой. Два апостола, стоя на двух уцелевших имперских колоннах, сопровождали римлянина повсюду и чуть ли не отовсюду в Риме тогда были видны. Пётр и Павел – олицетворение Святого Престола и покровители Рима; Дева Мария – олицетворение самой Вселенской Церкви. «Вознесение Марии» – сюжет важнейший для католицизма, причём в начале XVII века спорный и остро дискутируемый. Утверждение, что Дева Мария на небесах пребывает телом, стало догматом только 1 ноября 1950 года, когда его официально провозгласил папа Пий XII специальным законом, именующимся constitutio apostolica, «апостольская конституция», и был утверждён на XXI Вселенском Соборе Католической церкви, то есть съезде высших представителей церковной власти во всей её полноте: понятно, у кого коммунизм взял схему утверждения своих идеологических постулатов. До 1950 года вопрос о телесном переходе Девы на небо, теснейшим образом связанный с Immaculata Сonceptio, Непорочным Зачатием, был спорным. Ведь вознесение Марии почему произошло? Из-за того, что она была освобождена от первородного греха и плоть её не была грешна, поэтому и взята на небо. Вопрос о Непорочном зачатии Девы – важнейший для католицизма: он дебатировался с древности, церковные иерархи не одну рясу протёрли, ёрзая на съездах во время его обсуждения. Окончательно догмой Immaculata Сonceptio стала только 8 декабря 1854 года, когда Пий IX издал буллу Ineffabilis Deus, «Боже неописуемый», которая утверждала: «Мы заявляем, провозглашаем и определяем, что учение, которое придерживается того, что Блаженная Дева Мария была с самого первого момента Своего Зачатия, особой благодатью и расположением Всемогущего Бога, ввиду заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, сохранена не запятнанной никаким пятном первородного греха, является учением, явленным в Откровении Богом, и потому в него должно твёрдо и постоянно верить всем верным. Эта „сияющая и совершенно уникальная святость“, которой Она „одарена с первого мига Своего зачатия“, целиком дана ей Христом: Она „искуплена возвышеннейшим образом в предвидении заслуг Её Сына“». Проще говоря, Иоаким и Анна сотворили свою дочь столь же безгрешно, сколь и Дева со Святым Духом сотворила Христа.

Вопрос об Immaculata Сonceptio обсуждался и на Тридентском соборе 1545–1563 годов. Собор окончательного решения не принял, но выработал программу, доказывающую правомерность и правомочность этого утверждения. На нём же была утверждена и иконографическая программа этого сюжета, до того в живописи отсутствовавшего. Его заменяло представление Коронования Девы Марии на небесах. С конца XVI века в итальянской, а потом и в живописи других европейских школ появилось множество изображений Девы, окружённой огненным сиянием и парящей в облаках стоя на полумесяце. Образ взят из Апокалипсиса: «И явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звёзд» (Откр. 12: 1). Часто Дева изображалась стоящей на земном шаре вместо полумесяца и попирающей или поражающей змея, символ греха. Её также могли окружать разные другие атрибуты. Белый цвет её одежд символизирует чистоту, голубой плаща – небеса, коих Дева является царицей. Часто внизу, под стопами Девы (обязательно босыми, если они видны) появляются святые и Отцы Церкви, оживлённо обсуждающие концепцию. Immaculata – это зачатие именно Девы, а не Младенца Иисуса. Зачатие Младенца представляется как Annuntiatio, то есть Благовещение. Окончательно не принятая Ватиканом, для любого католика концепция Непорочного Зачатия была влиятельной и важной, хотя и спорной до её окончательного утверждения папой Пием IX.

Почему для католицизма так принципиален вопрос о взятии тела Богородицы на небо? Потому что это вопрос о непогрешимости церкви. Это самое главное. Мария есть прообраз церкви, ибо как в чреве Её покоится Бог, так Он пребывает и в церкви земной. Непогрешимость предполагает неподсудность и невмешательство в церковные дела светских правителей, то есть обосновывает церкви – а точнее, Ватикана – полную самостоятельность. Подобная постановка вопроса недаром привела к тому, что догмат о Непогрешимости папы римского был принят вскоре после утверждения Ineffabilis Deus, догмата о полной безгреховности Девы. Само определение ineffabilis, «неописуемость», схоже с определением папской безгрешности на латыни – infallibilitas, «неспособность заблуждаться». Непогрешимость Марии утверждает неподсудность церкви. Против Immaculata Сonceptio выступили как протестанты, полностью Непорочное Зачатие Девы отрицающие, так и православные, изображавшие Успение Богородицы с Христом, покоящим на руках душу Марии, а тело оставляющим в гробнице. Протестанты от церкви свободны, и им нет дела до её безгрешности, поэтому они исходят из того, что Дева Мария – идеальная христианка, но земная женщина. Православным же, церковь признающим и от неё зависящим, всё ж непозволительно себя в церкви ощущать от всего свободными ни при императорах, ни при генсеках, ни при президентах.

Immaculata Conceptio, Непорочное Зачатие, находится в прямой связи с Assumptio Beatæ Mariæ Virginis, Взятием Пресвятой Девы Марии в небесную славу (Вознесение празднуется католиками 15 августа, в то время как православные в этот же день чтят Успение), что послужило сюжетом для Карраччи. Иконографически два этих сюжета часто изображались схоже: в Непорочном Зачатии угадывалось Вознесение и наоборот. Алтарный образ Аннибале Карраччи как раз и относится к произведениям, утверждающим безгрешность Марии – церкви. Популярность Immaculata Сonceptio до его официального утверждения Ватиканом была столь широка, что в Испании Concepción, «идея» и «зачатие» одновременно, стало популярнейшим женским именем. Испанский мистик и аскет Хуан Баутиста де ла Консепсьон, о котором говорилось в связи с тринитариями и Сан Карлино, именно так себя и назвал. По-русски это как бы Зачатие Ивановна: ничего себе имечко. Энтео отдыхает. Уменьшительное от Консепсьон – Кончита, тоже неслабо по-русски звучит. Имя Кончита прогремело на весь мир, как крещёный, так и нет, когда принявший это имя представитель Австрии – католической, кстати, страны – Томас Нойвирт с триумфом победил на Евровидении в 2014 году в Копенгагене, выступив с песней Rise Like a Phoenix, [ «Восстану, словно феникс»] под именем Кончита Вурст [Wurst, «колбаса»]. Хорош он был несказанно, в блестящем платье, с накрашенными очами и прелестной маленькой, но густой бородкой. Для Австрии, которая в XX веке знала лишь поражения, победа приобрела особый смысл и особое значение. Австрийцы повально, что католики, что нет, захлёбывались от восторга. В Австрии во всех церквах изображений Immaculata Сonceptio хоть отбавляй, понятно, откуда ноги растут: бородатая жена, облечённая в солнце. Вот тебе, бабушка, похищенная некогда Европа и вознеслась.