Ирина Паперно - «Кто, что я» Толстой в своих дневниках

(В это время Толстой намеревался посетить Международный конгресс мира в Стокгольме, чтобы с трибуны изложить свои взгляды на войну, но Софья Андреевна возражала; поездка не состоялась.)

Кажется, что Толстой надеялся умереть, как Сократ, - не только освободив свою душу от бренного тела, но и освободившись от ворчливой жены. В своих подготовительных писаниях он входил в общение с такими душами, как Сократ.

Смерть Толстого

После ухода из дома 28 октября 1910 года Толстой остановился в Шамординском монастыре (возле Оптиной пустыни), где его сестра Мария была монахиней. Он нашел у «Машеньки» «Круг чтения» и, читая книгу на ночь, был поражен - как он записал в дневнике, - что мысли этого дня были ответом на его положение (58: 125). (По-видимому, Толстой имел в виду афоризм о страдании как о необходимом условии нашей жизни 142: 181J.)

На смертном одре, в доме станционного смотрителя в Астапове (где болезнь прервала его бегство), Толстой продолжал записывать или диктовать свои мысли. Даже в бреду он просил окружающих записывать продиктованное. В ночь с 4 на 5 ноября разыгралась тяжелая сцена. Толстой просил прочесть ему записанное: «Ну, прочтите же, пожалуйста». Находившийся при нем Чертков отвечал, что ничего не было продиктовано. Толстой продолжал настаивать: «Да нет, прочтите же. Отчего вы не хотите прочесть?» Чертков: «Да ничего не записано». Эта мучительная ситуация продолжалась довольно долго, пока дочь Толстого, Александра Львовна, не посоветовала прочесть что-нибудь из лежавшей на столе книги. Оказалось, что это был «Круг чтения», который Толстой всегда держал при себе. Чертков начал читать относившееся к 5 ноября (было два часа ночи), и Толстой весь обратился во внимание, время от времени прося повторить какое-нибудь не вполне расслышанное слово. «А это чья?» - спрашивал он несколько раз про мысли в «Круге чтения». Но когда Чертков через некоторое время остановился, Толстой стал снова стараться диктовать. Чертков поспешил продолжать чтение. Это повторилось несколько раз 12401.

За пятнадцать лет до этого Толстой (как он записал в дневнике) с грустью чувствовал, «что как будто и умирая я буду писать и после смерти тоже» (52: 105). Но когда пришел конец, ему удалось, в бреду, стать читателем своей жизни, а не писателем. Парадоксальным образом, идеал молчания, к которому стремился Толстой, был достигнут. Другой писатель, Андрей Белый, так описал его позицию: «„Круг чтения" есть молчание самого Толстого» 12411.

Когда Толстой умер, 7 ноября 1910 года, журналисты, сообщавшие о его смерти, заметили, что мысли в «Круге чтения» на этот день соответствовали ситуации:

Можно смотреть на жизнь как на сон, а на смерть как на пробуждение. <.> Мы можем только гадать о том, что будет после смерти, будущее скрыто от нас. Оно не только скрыто, но оно не существует, так как будущее говорит о времени, а умирая, мы уходим из

12421

времени .

В самом деле, посредством альманаха для ежедневного чтения Толстому удалось не только довести книгу своей жизни до конца, но и утвердить в последний день, что времени больше не будет и что здесь кончаются возможности репрезентации.

Толстой с юных лет догадывался о том, что утопия, описанная им в «Истории вчерашнего дня» в 1851 году, - превратить всего себя в открытую книгу - недостижима. Тома его дневников, его «критика чистого разума» и его суждение о «мире как о представлении» оставлены им как памятник неудаче - неизбежной неудаче любого писателя, нацеленного на полную текстуализацию себя. Толстой надеялся, что в смерти он сможет наконец испытать чувство подлинного бытия - вневременное, внеличностное бытие в настоящем, которое невозможно описать словами. На протяжении многих лет он готовил себя к этому опыту, следя в своем старческом дневнике за разрушением тела, забвением прошлого и даже уничтожением самого сознания. Иногда он признавал, что оставить описание такого жизненного опыта так же невозможно, как записать свой сон синхронно с самим сновидением. Однако время от времени Толстой, который в молодости (в «Истории вчерашнего дня») предпринял-таки попытку стенографировать свой сон, пытался подготовить отчет о собственной смерти.

В смерти Толстой надеялся наконец оставить писательское поприще - он готовился прекратить писать книгу своей жизни (или читать уже напечатанный вариант) и на мгновение увидеть свет, падающий на то, что не подлежит репрезентации.

Толстой-романист приписал такой опыт своей героине, Анне:

И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла (19: 349).

В «Круге чтения» эти слова приведены в виде афоризма, относящегося к человеку как таковому и без подписи автора, под датой 29 декабря (то есть в самом конце года):

В минуту смерти человека свеча, при которой он читал исполненную обманов, горя и зла книгу, вспыхивает более ярким, чем когда-либо, светом, освещает ему все то, что прежде было во мраке, трещит, меркнет и навсегда потухает (44: 385).

Указатель имен

Августин Адо П.

Аксаков И. С.

Александр II, император

Александр III, император

Алексеев В. И.

Алексеева Г. В.

Амьель А.-Ф.

Анненков П. В.

Апостолов Н. Н.

Арендт Х.

Аристотель

Арнольд М.

Бактер Р.

Бакунин М.

Бастиа Ф.

Бастрыкина В. С.

Бах И. С.

Бахтин М. М.

Бегичев Д. Н.

Белый А.

Бем А. Л.

Беньян Дж.

Бергсон А. Беркли Дж. Бибиков В. А. Бибихин В. В. Бирюков П. И. Бицилли П. Благой Д. Д. Боткин В. П. Брейтбург С. М. Буайе П. Будда

Булгаков В. Ф. Бунин И. А. Бурлакова Т. Т. Бюрнуф Э. Василий, слуга Вейнтрауб К. Вирхов Р. Витгенштейн Л. Вольтер Галаган Г. Гарнье А. Гартман Э. фон Гегель Г. В. Ф. Гете И. В. Гильдебрандт Ф. В. Гинзбург Л. Гиттон Ж. Гольденвейзер А. Б. Гончаров И. А. Горбунов-Посадов И. Грот Н. Я. Грузинский А. Е. Гуковский Г. А. Гусев Н. Н. Густафсон Р. Ф. Гюго В.

Д'Андийи А. Дарвин Ч. Декарт Р. Джеймс У. Добролюбов Н. Донсков А. А. Доринг Р. Достоевский Ф. М. Дю Прель К.

Екатерина II, императрица Ергольская Т. А. Жерноклеев Д. Жорж Г. Жуковский В. А. Зверев А. Зиммель Г. Ипполит Ж.

К. Р. (Константин Романов) Калинина Н. А. Калмыкова А. М. Кант И.

Карпович М. М. Карус К. Г. Катков М. Н. Ковалевский Е. Кожев А. Козеллек Р. Конт О. Конфуций Корбен А. Круглов А. Н. Ксантиппа Ксенофонт Кузен В. Лао Цзы Лассаль Ф. Лебедев Д.

Лессинг Г. Э. Лихтенберг Г. Х. Локк Дж. Лютер М. Мак-Лейн Х. Маковицкий Д. П. Мальтус Т. Марат Ж.-П. Марк Аврелий Марк Антоний Маркс К. Масон И. Меджибовская И. Мережковский Д. Мечников Ив. И. Мечников И. И. Милль Дж. Милль Дж. С. Монтемайор К. Монтескье Ш. Монтень М. Мори А. Моцарт В. А. Мюллер Ф. М. Набоков В. Наполеон Бонапарт Неверов Я. М. Некрасов Н. А. Никифорова Т. Г. Никкел В.