Владимир Немирович-Данченко - Избранные письма. Том 2

А могу ли я слушать Вишневского, такого убежденного «слугу успеха»?

Разве Вы не чувствуете, до чего мы отстали от тех, кто идет впереди? От тех, кто, в сущности, и создал нам нашу славу?

{18}Я боюсь, что останусь одинок в своей смелости. Конечно, нас будут много ругать, Яблоновский будет писать истерические статьи, люди с усыпленной совестью будут вопить, что их тревожат. Но это надо встретить мужественно. Иначе, когда — очень скоро — наступят боевые дни, мы будем бежать на запятках.

Вот с какими мыслями я подхожу к «Мизерере». И надеюсь увлечь этим нашу молодежь.

Но план остается прежним: 1) «Гамлет», 2) «Мизерере». Если же «Гамлет» будет угрожать открытием сезона позднее 7 – 8 октября, то было бы преступлением перед театром ждать, когда Качалов поймет Крэга[20].

В том же письме Константин Сергеевич пишет: «Надо отложить из дивиденда много денег на убытки предстоящего сезона».

Вот коммерческое предложение, которое никого не обрадует! И которое может быть продиктовано тоже очень усталым духом.

И диви бы ради каких-нибудь определенных художественных целей! Диви бы ради ясно определившихся новых путей, что ли! Но ведь этого нет. Константин Сергеевич пишет, что его единственно что интересует в этом сезоне, — это маленькие пьески с сотрудниками, которые Марджанов будет ставить в кабаре[21]. Вот так спасибо! Дорогое удовольствие.

Видя все это, я свел работу Константина Сергеевича на предстоящий сезон до minimum’а: «Гамлет», старые роли, чужие генеральные (то есть пьес, нами поставленных), роль в «Провинциалке» и постановка Тургеневского спектакля к великому посту. Больше ничего. Все остальное берусь исполнить я, с помощью Вас, Лужского и Марджанова. Но уже прошу его не мешать[22].

У меня два плана. Еще три-четыре дня, и я их разработаю окончательно, то есть во всех деталях. И предложу их Правлению в первых числах августа, 2‑го хоть числа, вечером, что ли. Выбор того или другого зависит, во-первых, от прочтения пьесы Гамсуна в новом переводе , а во-вторых, от соображений Правления. Но и тот и другой должны обеспечить нам безубыточный сезон .

{19}Благодаря майскому отдыху и Карлсбаду, а также благодаря тому, что я совсем не занимался своими личными делами, я очень отдохнул и подставляю свои плечи всей тяжести предстоящего сезона и не только не боюсь его, но даже предчувствую, что он будет отличный.

До свидания.

Привет Любови Васильевне.

Ваш Вл. Немирович-Данченко

239. В. В. Лужскому[23]

Август (между 4 и 8) 1910 г. Москва

Дорогой Василий Васильевич!

Я бросился в открытое море. Открываем сезон «Братьями Карамазовыми». Два вечера.

Без Вас, как Вы знаете, я не могу.

Нужны мне: 1) для постановки двух самых больших сцен — в «Мокром» и «Суд» и 2) для помощи по мизансцене и планировке, где Вы такой мастер. Это последнее, впрочем, только в первое время, когда художники лепят макеты. Потому что позднее Вы уйдете в «Мизерере».

Впрочем, Вы сами скажете, что Вы возьмете на себя в «Карамазовых» как режиссер. Но «Мокрое» и «Суд» — определенно Вы.

Москвин будет помогать мне с актерами и, вероятно, будет в спектакле чтецом [24].

Я несколько раз звонил в Иваньково по телефону, но не дозвонился.

Нужен Симов. Не для того, чтобы писать. На это не будет времени. Хотя хорошо, если он возьмет на себя несколько картин. Но главное — он нужен для фантазии по рисункам и макетам. Примерно на август. В воскресенье, 8‑го, в 12 часов начинаются работы. Задания художникам будут идти параллельно с чтением, и купюрами, и беседами. Тут же будет стол художников, где они сейчас же будут рисовать, а молодые помощники лепить макеты. За этими столами Вы особенно мастер. {20}Симов нужен, чтоб рисовать и следить за макетами. Как это будет вознаграждено, то есть в какой форме, — не представляю еще себе. Но ведь об этом не будет споров.

К работе призываю весь театр. Вам придется присмотреться, чтоб решить, как Вы выкроите время для своих картин «Мизерере», чтоб и «Мизерере» не застрял по возможности . И в этой области, может быть, так или иначе раздать роли и проч.

Я Вас прошу сказать Симову о моей просьбе и звать его в театр в воскресенье, к 12 часам.

Кого Вы будете играть в «Карамазовых», решу до воскресенья[25].

Умоляю Вас понять мою решимость и поддержать меня. Начинать сезон Гамсуном[26] и «Мизерером» — жидко, и, ввиду болезни Константина Сергеевича, это значит расписаться в том, что театр сам по себе еще не так силен, чтобы решиться на что-нибудь крупное. Надо вместо одной крупной задачи — «Гамлета» дать другую крупную, а не пробавляться легкими постановочками[27].

Чем больше Вы примете участия в «Карамазовых», тем я буду спокойнее. Даже если бы пришлось «Мизерере» приостановить надолго! Но я думаю, что на все найдем время и силы. И Марджанов примется еще за Гамсуна!

Роли в «Карамазовых» расходятся сравнительно хорошо. Заняты все, насколько можно, опытные актеры (включая Гзовскую). Форма — проторенная дорога: простая, реальная постановка и простая, реальная игра. Открытий никаких нет.

Пока в театре отозвались очень горячо.

Ваш В. Немирович-Данченко

240. Из письма Е. Н. Немирович-Данченко[28]

21 августа 1910 г. Москва

Суббота, 21 авг.

10 1/ 2 час. утра

… Из Кисловодска телеграммы похуже. Есть осложнение — бронхит. А говорят, — при тифе легко бывает воспаление легких. В первый раз я немного пугаюсь за Константина {21}Сергеевича. Если будет воспаление легких, — а у него расширенное сердце…

… А вечером была первая репетиция с Гзовской[29]. Я вел репетицию на редкость энергично, и все время у меня была мысль о Константине Сергеевиче. Я точно думал так: он мог бы волноваться за Гзовскую — так я отдаю ему лучшую, благороднейшую часть моей души, из дружбы, настоящей дружбы к нему, веду ее с хорошим нервом, с искренностью… Результат получается совершенно неожиданный и такой, что в глазах присутствовавших Гзовская выиграла на 50 процентов. Она искренно хотела сделать все, что я ей показывал. Но так не привыкла к такой работе, так было все для нее ново и столько в ней сидит Малого театра, что перенервилась и полрепетиции провела в слезах. Но в хороших, простых и искренних слезах. Так что все ей улыбались сочувственно и дружественно. И в конце концов обнаружила хорошую, трогательную искренность лирической актрисы.

… Другая героиня также ласково сочувствовала своей конкурентке и поддерживала общий дружелюбный тон. Может быть, еще потому, что сама безумно волновалась показываться в первый раз в такой ответственной и сложной роли, как Грушенька. Но для первой репетиции вышла с честью. Вообще эти «Обе вместе» должны иметь успех. Отличная пара. В конце концов, настроение после этой репетиции у режиссеров получилось отличное. …