Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Когда я впервые увидел их танец, я был поражен тем, насколько всем нравится петь, болтать и расхаживать кругами в танце. Кохои позвал меня присоединиться к ним:

— Дэн, хочешь с нами танцевать?

— Я не умею танцевать, как племя пираха, — ответил я, надеясь отговориться. Я ужасно танцую.

— Стив и Арло с нами танцевали. Ты не хочешь научиться танцевать, как племя пираха? — настаивал Кохои.

— Я попробую. Но не смейтесь надо мной.

Во время танца одна индианка спросила меня:

— Ты лежишь только с одной женщиной? С другими не хочешь?

— Только с одной. С другими не хочу.

— Он не хочет других женщин, — объявила она всем. — А Керен не хочет других мужчин?

— Нет, только меня, — ответил я, как подобает доброму христианину.

Во время танцев в селении, обычно на полнолуние, сексуальные отношения как между неженатыми, так и между семейными людьми становятся совсем свободными. Иногда случаются вспышки агрессии, от умеренных до очень жестоких (Керен однажды была свидетельницей, как почти все мужчины в селении по очереди изнасиловали молодую незамужнюю девушку). Но агрессию никогда не поощряют, и случается это редко.

Индейцы рассказывали мне о танце, в котором использовались живые ядовитые змеи, но своими глазами я этот танец не видел (однако о нем сообщали видевшие его жители деревни Понту-Сети из племени апуринан, до того как пираха прогнали их). В этом танце перед обычными танцорами появляется мужчина в одной головной повязке из пальмы «бурити» и поясе с подвесками из узких желтых листьев пальмы-пашиубы. Этот мужчина изображает Аитоии, преимущественно злого духа, чье имя означает «длинный зуб». Он выходит из джунглей на поляну, где собрались танцоры, и объявляет, что он сильный и не боится змей, а затем рассказывает, где в джунглях он живет и что делал сегодня. Все это рассказывается в виде песни. Во время пения он бросает змей под ноги собравшимся, и они быстро отпрыгивают.

В этих танцах с духами тот, кто изображает духа, утверждает, что повстречал его сам и теперь одержим этим духом. У духов пираха есть свои имена и характеры, и их поведение довольно предсказуемо. Такие танцы можно назвать упрощенной формой ритуала в том смысле, что видевшие танец потом воспроизводят его и для общины этот танец имеет значение и является ценностью. Этот ритуал учит быть сильным, понимать природу и так далее.

Относительная бедность ритуала у пираха объясняется принципом непосредственности восприятия. Этот принцип предписывает не использовать формализованные описания и действия (то есть ритуалы), которые отсылали бы к событиям, не виденным в действительности. Поэтому невозможен ритуал, в котором исполнитель главной роли не видел сам то, что изображает (или, по крайней мере, не верит в это). Помимо такого запрета, однако, принцип непосредственности означает, что пираха не зашифровывают культурные ценности в готовые ритуальные формулы, а передают ценности и информацию поступками и словами, индивидуально присущими только действующему или говорящему человеку, виденными им самим или слышанными от очевидца. Поэтому в их культуре нет места ритуалам и устному фольклору.

Пираха смеются по любому поводу. Смеются над своими же неудачами: если ураганом сдуло хижину, ее обитатели смеются громче всех. Смеются, если наловят много рыбы. Смеются, если не поймали ничего. Смеются на полный желудок и на пустой.

Когда они трезвы, они никогда не бывают назойливыми или грубыми. С первого же дня меня поражали их терпение, веселость, отзывчивость. Эту веселость трудно объяснить, но мне думается, что пираха просто до такой степени уверены в своих способностях справиться с любым испытанием, которое им пошлет природа, что они могут все встречать с улыбкой. Не потому, что им так уж просто жить, а потому, что они делают все как следует.

Они любят проявлять добрые чувства прикосновением. Хотя я ни разу не видел, чтобы они целовались, такое слово у них есть, а значит, они когда-то да целуются. Но в любом случае, они часто ласково дотрагиваются друг до друга. Вечерами, когда темнело, ко мне тоже приходили — особенно самые маленькие дети — и гладили меня по рукам, по голове, по спине. Я должен был отворачиваться, чтобы не засмущать их.

Ко мне индейцы терпеливы. По отношению же к себе они подлинные стоики. Они заботятся о пожилых и немощных. В селении я заметил одного старика, Ка’а’аи ( Kaxaxai; это значит Аллигатор), который забавно ковылял и не мог уже охотиться или ловить рыбу По вечерам он собирал понемножку хворост для селения. Я спросил одного из мужчин, зачем он кормит Ка’а’аи, если тот ничего в ответ для него не делает. Он ответил: «Он меня кормил, когда я был маленький. Теперь я кормлю его».

Когда индейцы впервые принесли мне поесть жареной рыбы, они спросили: « Gixai soxoa xobaaxaai. Kohoaipi? » ‘Ты уже умеешь это есть?’ Это очень полезная фраза, потому что если вам на самом деле не хочется это есть, вы можете вежливо отказаться, ответив: «Нет, я это есть не умею».

Пираха казались людьми мирными. Я не чувствовал агрессии по отношению к себе или к другим чужакам, в отличие от многих других культур, с которыми я познакомился за долгие годы. И более того, я не видел проявлений агрессии и внутри общины. Хотя, как и везде, тут бывают исключения, после многих лет общения мое впечатление от пираха не изменилось: это мирный народ.

В селении Агиопаи, которое бразильцы называют Форкилья-Гранди ( Forquilha Grande ‘Большая развилка’, потому что там река Майей раздваивается, оставляя сбоку старицу), сестры часто приводят мужей в дом своих родителей. Однако в других селениях, например в Пентекости возле устья Майей, мужчины приводят жен в свой дом. Таким образом, одно селение живет матрилокально, а другое — патрилокально. А некоторые не следуют одному правилу, у них вообще нет никакой закономерности в этом. Эта гибкость, вероятно, обусловлена высокой степенью свободы в обществе пираха и их простейшей системой родства.

У пираха одна из самых простых систем родства во всем мире; есть только следующие обозначения членов семьи:

baixi — отец, мать, дед или бабка, или даже просто кто-то, кому вы хотите выказать почтение в момент речи или вообще. Индейцы называют меня baixi , если чего-то от меня хотят; иногда они называют baixi речных торговцев; взрослый вообще может назвать другого взрослого baixi , если чего-то от него хочет: например, попросить рыбы. И также маленькие дети могут называть других детей baixi , если чего-то от них хотят. Это слово может обозначать и мужчину, и женщину. Иногда вместо него говорят ti xogii ‘мой большой’. Это слово также можно использовать, чтобы ласково назвать пожилого человека. Если нужно указать, идет речь о женщине или мужчине, можно сказать ti baixi xipoihii ‘мой родитель женского пола’ и так далее. Имеются в виду именно родители или нет, зачастую догадываешься по контексту. Если же контекст не помогает, то, возможно, это просто не имеет значения для говорящего;