Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Даже если грамматика языка конечна, это не значит, что она бедна и неинтересна. Вспомним такую игру, как шахматы. Количество ходов в ней конечно, однако это не имеет особого практического эффекта. Шахматы — невероятно плодотворная игра, в которую можно играть веками (так, собственно, и происходит). Конечное число возможных ходов мало что говорит нам о богатстве и значимости шахмат. Дискурс пираха богат, артистичен и служит для выражения всего, что говорящие хотят выразить в рамках параметров, установленных ими самими.

Итак, если существует грамматика с конечным числом предложений, то это совсем не значит, что на этом языке говорят ненормальные люди. Или что эта грамматика — плохая основа для коммуникации. Или даже что язык с такой грамматикой конечен. Если же такие языки все-таки есть, где и при каких условиях можно их обнаружить?

Если в основе вашей теории лежит ограничительный постулат, что все грамматики бесконечны и, соответственно, должны быть рекурсивны, то отсутствие рекурсии будет от вас ускользать. Вам помешает ваша собственная теория, подобно тому как заложенное в моей культуре отсутствие опыта взаимодействия с опасными животными за пределами зоопарка может сделать меня легкой добычей каймана.

С другой стороны, если в теории не требуется, чтобы рекурсия была важнейшим компонентом языка, то откуда берется рекурсия? Невозможно возразить против того, что она обнаруживается в большинстве языков. Нет сомнения, что она проявляется в мышлении любого человека. На мой взгляд, рекурсия основана на общих когнитивных возможностях мозга. Это составная часть мышления всех людей, даже если ее нет в их языке. У людей есть рекурсия потому, что они умнее, чем живые существа, неспособные к ней, хотя на данный момент, вне зависимости от утверждений в литературе, нельзя понять, причина это нашего более высокого интеллекта или же следствие.

Вообще, как мы видели ранее, Герберт Саймон в «Архитектуре сложности» писал почти то же самое. В своей статье он утверждал, что рекурсивные структуры являются основополагающими для обработки информации и что люди используют их не только в языке, но и в экономике и решении задач.

Кроме того, рекурсия необходима для практически любого повествования. Как ни удивительно, дискурс человека никогда не был предметом исследований Хомского. Как мы уже видим, это серьезное упущение, поскольку рекурсия может быть найдена вне грамматики, значительно уменьшая важность грамматики для понимания природы языка и общения. Хомский сознательно игнорировал дискурс и связные тексты как социальные (или, во всяком случае, экстралингвистические) конструкты. И все же, когда мы рассматриваем те истории, которые рассказывают индейцы-пираха, мы обнаруживаем в них рекурсию — не в отдельных предложениях, а в том, что одни идеи «встроены» в другие: некоторые элементы повествования оказываются подчинены другим элементам. Такая рекурсия не относится к синтаксису, но она составная часть их повествования.

Подобно Саймону, мы можем предположить, что рекурсия жизненно необходима для головного мозга человека и что она вызвана его размерами, превышающими размеры мозга у других биологических видов, или большим числом извилин. Однако в конечном счете мы не можем утверждать наверняка, присуща ли рекурсия исключительно человеку. И совершенно неясно, является ли рекурсия компонентом грамматики или же она появляется в языках людей, будучи полезным когнитивным инструментом, существовавшим еще до возникновения языка.

Предположение Саймона имеет важное практическое значение Для лингвистических исследований: иерархические структуры, которые обнаруживаются в языках и уже долгое время находятся в фокусе научных исследований Хомского и его сторонников, являются не базисными свойствами языка, а, так сказать, «производными». Иначе говоря, они появляются в языках в качестве реакции на взаимодействие мозга, способного рекурсивно мыслить, и проблем или ситуаций в культуре или обществе, в рамках которых наиболее эффективна рекурсивная коммуникация.

Если рекурсия провозглашается основным умением в рамках языковой способности, или языковой компетенции, человека (как это делают Хомский и многие его последователи) и если она при этом отсутствует в одном или нескольких языках, то хомскианская гипотеза опровергнута. Если же рекурсия не является основным умением, то пример пираха показывает, что нам нужна такая теория языка, которая не рассматривает язык как инстинкт. Возможно, лучше смотреть на синтаксис и другие составляющие языка как на один из компонентов решения задачи коммуникации, т. е. необходимости общаться сообразно с конкретным окружением.

Я сомневаюсь, что пираха — единственный язык, который заставит нас переосмыслить представления о рекурсии, языке и взаимодействии культуры и грамматики. Если мы взглянем на другие группы людей в Новой Гвинее, Австралии и Африке, то мы, вполне вероятно, обнаружим аналогичные случаи эзотерической (внутренней) коммуникации и обществ друзей, которым не нужна рекурсия. Эзотерическая коммуникация может быть хорошим подспорьем при объяснении некоторых дискуссионных аспектов грамматики пираха.

Пользу понятия эзотерической коммуникации в деле понимания пираха можно частично проиллюстрировать современными исследованиями психологов Томаса Роупера [77] Томас Роупер — американский лингвист, автор работ о морфологии и усвоении языка (прим. пер.). (Thomas Roeper; Университет штата Массачусетс) и Барта Холлебрандсе [78] Барт Холлебрандсе — нидерландский лингвист, специалист в области когнитивной семантики (прим. пер.). (Bart Hollebrandse; Гронингенский университет, Нидерланды). В их работе делается предположение, что рекурсия является полезным способом «укладки» в предложения дополнительной информации в человеческих социумах с высоким уровнем экзотерической (внешней) коммуникации. В подобных социумах, к которым можно отнести, например, современное индустриальное общество, часто требуется достаточно сложная информация. В обществе, устроенном так же, как у пираха, рекурсия не так нужна в силу эзотерического характера коммуникации. С нею также несовместим принцип непосредственности опыта.

Нам необходимо искать группы, по разным причинам изолированные от больших культур. Изоляция пираха вызвана ощущением собственного превосходства и презрением к прочим культурам. Они не считают себя ниже других оттого, что у них нет чего-либо, имеющегося в других языках и культурах, наоборот, они считают собственный образ жизни лучшим из возможных. Они совершенно не желают перенимать чужие ценности, поэтому культурные и языковые заимствования почти не просачиваются в пираха. Именно такое культурно-языковое сопряжение и нужно исследовать.