Мария Семенова - Мы – славяне!

В том же «рыцарственном» ХII веке распространяется и таранный удар копьём в конном бою. Собственно, копья на Руси использовались всадниками и раньше (длина такого копья достигала 3,6 м), существовали – по крайней мере с Х века – и характерные для кавалерийских пик наконечники в виде узкого четырёхгранного стержня. Но в IХ—ХI веках всадники наносили удар копьём сверху вниз, предварительно замахнувшись рукой. Какой силы были эти удары, следует из сообщений летописей, где повсеместно встречается выражение: «изломил своё копьё». «Изломить копьё» становится чуть ли не синонимом сражения, при том что переломить при ударе с замаха трёхсантиметровое древко задача не из простых. Но в ХII веке утяжеляется защитный доспех, изменяется и посадка воина-всадника теперь он упирается в стремена прямыми ногами. И воины постепенно перестали замахиваться копьём. Они всё чаще прижимали локоть к правому боку, предоставляя коню взять разбег для удара. В Западной Европе такой приём появился в начале ХI века, но, как и на Руси, широкое распространение получил в середине следующего столетия.

Этому виду оружия, можно сказать, не повезло. Былины и героические песни не упоминают топоров в качестве «славного» оружия богатырей, на летописных миниатюрах ими вооружены разве что пешие ополченцы. Зато почти в любом издании, где речь заходит о вооружении и боевых действиях викингов, непременно упоминаются «огромные секиры». В результате укоренилось мнение о топоре как об оружии для Руси нетипичном, чужом. Соответственно, в художественных произведениях его «вручают» либо нашим историческим противникам, либо отрицательным персонажам, чтобы таким образом подчеркнуть их злодейский характер. Мне приходилось даже читать, будто русский народ «испокон веку» осмысливал топор как нечто «тёмное и гнусное» и даже «человеконенавистническое»…

Подобное убеждение весьма далеко от истины и, как обычно, происходит от незнания предмета. О том, какой смысл в действительности придавали топору наши предки-язычники, говорится в главе «Перун Сварожич». Редкость же упоминания его в летописях и отсутствие в былинах учёные объясняют тем, что топор был не слишком удобен для всадника. Между тем раннее средневековье на Руси прошло под знаком выдвижения на первый план конницы как важнейшей военной силы. Если обратиться к карте археологических находок, можно убедиться, что на севере Руси боевые топоры находят значительно чаще, нежели на юге. На юге, в степных и лесостепных просторах, конница рано приобрела решающее значение. На севере, в условиях пересечённой лесистой местности, ей было развернуться труднее. Здесь долго преобладал пеший бой. Ещё в ХIII веке, по сообщению летописи, новгородцы порывались спешиться перед сражением, заявляя своим военачальникам, что не желают «измереть на конех», предпочитая биться пешими, «яко отцы наши». Пешими сражались и викинги – даже если к месту битвы приезжали верхом.

Между прочим, миф об «огромных секирах», для простого поднятия которых требовалась «невероятная сила», тотчас развеивается, стоит заглянуть в любую учёную книгу. Боевые топоры, будучи похожи по форме на рабочие, бытовавшие в тех же местах, не только не превосходили их размерами и весом, но, наоборот, были меньше и легче. Археологи часто пишут даже не «боевые топоры», а «боевые топорики». Древнерусские памятники также упоминают не «огромные секиры», а «топоры лёгки». Тяжёлый топор, который нужно заносить двумя руками, – орудие лесоруба, а не оружие воина. У него в самом деле страшный удар, но тяжесть его, а значит, неповоротливость, даёт врагу хороший шанс увернуться и достать секироносца каким-нибудь более маневренным и лёгким оружием. А кроме того, топор надо нести на себе во время похода и «без устали» махать им в бою!

Специалисты считают, что славянские воины были знакомы с боевыми топорами самого разного образца. Есть среди них и такие, что пришли к нам с запада, есть – с востока. В частности, Восток подарил Руси так называемый чекан – боевой топорик с обухом, вытянутым в виде длинного молотка. Подобное устройство обуха обеспечивало своего рода противовес лезвию и позволяло наносить удары с отменной точностью. Скандинавские археологи пишут, что викинги, приезжая на Русь, именно здесь познакомились с чеканами и отчасти взяли их на вооружение. Тем не менее в ХIХ веке, когда решительно всё славянское оружие объявлялось по своему происхождению либо скандинавским, либо татарским, чеканы были признаны «оружием викингов». Забавное впечатление производят иллюстрации некоторых тогдашних художников, где викинги идут навстречу славянам, держа в руках оружие, которое, по авторитетному мнению учёных, им предстояло через несколько столетий у славян же заимствовать!

Гораздо более характерны для викингов были секиры, которые археологи называют «широколезвийными». Ничего уж такого «огромного» (кроме метрового топорища) в них нет: длина лезвия – 17–18 см (редко до 22 см), ширина тоже чаще всего 17–18 см. Вес – от 200 до 450 г; для сравнения – вес крестьянского рабочего топора составлял от 600 до 800 г. Такие топоры распространились около 1000 года по всему северу Европы. Пользовались ими от Карелии до Британии, в том числе и в таких местах, где викинги появлялись редко, например в центральных областях Польши. Учёные признают скандинавское происхождение широколезвийных секир. Но это не значит, что всякий, кто их делал или ими сражался, непременно был скандинавом.

Ещё один вид боевых топориков – с характерной прямой верхней гранью и лезвием, оттянутым вниз, – чаще встречается на севере Руси, главным образом в районах со смешанным населением, где рядом жили славянские и финские племена. Учёные так и называют эти секиры – «русско-финскими». Топорики подобной формы, судя по археологическим данным, появились в Норвегии, Швеции и Финляндии ещё в VII–VIII веках. В Х—ХII веках они становятся типичными для Финляндии и северо-востока Руси.

Выработался на Руси и свой собственный, «национальный» вид боевых топоров – что, кстати, лишний раз подтверждает неправильность мнения о чужеродности этого вида оружия для славян. Конструкция таких топоров удивительно рациональна и совершенна. Их лезвие несколько изогнуто книзу, чем достигались не только рубящие, но и режущие свойства. Форма лезвия такова, что коэффициент полезного действия топора приближался к единице: вся сила удара концентрировалась в средней части лезвия, так что удар получался поистине сокрушительным. По бокам обуха помещались небольшие отростки – «щекавицы», тыльная часть также удлинялась специальными «мысиками». Они предохраняли рукоятку, когда засевший топор приходилось раскачивать туда-сюда после сильного удара. Таким топором можно было совершать разнообразные движения и в первую очередь – наносить мощный вертикальный удар.