Наум Вайман - Преображения Мандельштама [litres]

Так что неудивительно, что в еврейской традиции двенадцать «колен израилевых» (по числу месяцев) оказались связаны со знаками Зодиака. В Книге Чисел (2; 1–33) дано описание лагеря евреев вокруг сооруженной по указаниям Моисея Скинии Завета: «И так сказал Господь Моисею и Аарону: Каждый при знамени своем со значками отчего дома их да стоят сыны Израиля станом; поодаль от шатра соборного стоять им станом вокруг(подчеркнуто мной – Н.В .). А стоящие станом впереди, к востоку: знамя стана Йегуды по ополчениям их… А стоящие подле него станом: колено Иссахара… Колено Звулуна… Знамя стана Реувэна к югу, по ополчениям их… Подле него стоять станом колену Шимона… Затем колено Гада…», и т.д. В этом построении ясно просматривается зодиакальный круг: Стан Иегуды (Иегуда, Иссахар, Звулун), располагался к востоку и соответствовал весне, стан Реувена (Реувен, Шимон, Гад) на юге – лету, стан Эфраима (Эфраим, Менаше, Биньямин) на западе – осени, северный стан Дана (Дан, Ашер, Нафтали) – зиме. «Взаимодействие» израильтян со звездами отмечено и в других местах Ветхого Завета, а позднее и в Талмуде. Так еще в Книге Бытия писано: «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, чтобы отделять день от ночи, и будут служить знаками для определения праздников, дней и лет» (Бытие 1:14). Рабби Ханина в Талмуде (трактат «Шаббат») даже толкует по планетам судьбу: «Если человек родился в момент наибольшей активности Венеры, он – любвеобилен. Такие люди довольно часто бывают богатыми. Те, кто родился в период активности Меркурия – мудры и светлы. Ибо эта планета близка Солнцу. У тех, кто родился под Луной, трудная судьба. В достижении целей им приходится преодолевать немало препятствий. Их жизнь состоит из подъемов и падений. Бывает, что им приходится жить за счет других. Они – скрытны и склонны к воровству. Под знаком Сатурна появляются на свет люди, которые, как правило, не могут воплотить в жизнь свои замыслы. Впрочем, некоторые Учителя говорят, что не реализуются замыслы других, касающиеся людей, родившихся под знаком Сатурна. Осененные знаком Юпитера – праведны. А те, кто рождается в период активности Марса, склонны к кровопролитию». И т.д. Изображения колен Израиля в виде знаков Зодиака было характерно и для древних синагог: среди руин древних синагог Галилеи и плато Голан сохранились мозаики зодиакального круга с обозначением месяцев по имени колен Израиля. Подобные изображения найдены и в средневековых, и в современных синагогах в Северной Африке, в Восточной Европе и других местах 522.

Так что несомненно: смысл строк стихотворения «Где ночь бросает якоря/В глухих созвездьях Зодиака» означает – ночь бросает якоря в стане Израиля. И эпитет «глухих» 523подкрепляет эту версию.

Голос для Мандельштама – жизнь, а глухота – смерть. «Глухота паучья» и «глухие времена» – выпадение из жизни. Так о советской жизни сказано (1935 год): «Тянули жилы, жили‐были,/Не жили, не были нигде… На базе мелких отношений/Производили глухоту». Этой метафорой богооставленности он и клеймит иудейство, не принявшее Христа. Причем дважды: и стан иудейский, оказавшийся «в глухих созвездьях Зодиака» и самих иудеев, названных «глухие вскормленники мрака» (они же – «сухие листья» 524). Стихотворение «Где ночь бросает якоря» всегда публикуют рядом (они близки по времени создания) с другим стихотворением, обращенным к жене, Надежде Яковлевне Мандельштам: «Вернись в смесительное лоно». Подруга поэта названа в нем именем нелюбимой жены Иакова Лии («Ты будешь Лия – не Елена!»), и брак с ней приравнивается к инцесту («Иди… на грудь отца в глухую ночь»). Т.е. она возвращается в кровосмесительное лоно иудейства, в его глухую ночь… 525

Мог ли Мандельштам назвать «глухими вскормленниками мрака» большевиков? Ну, приверженцы антиреволюционной версии могут сказать, что, мол, конечно, они этот мрак и установили в России. Пусть так, но разве они из него вышли? Тогда надо считать Россию изначально и вечно страной мрака. Мандельштам так не считал. И поэтому не мог и «белых» назвать «вскормленниками мрака» – он не считал прошлое России мраком. А двухтысячелетнюю историю евреев после неприятия Христа – считал. И именно евреи не увидали яслей нового мира, именно им Вифлеем, как место рождения Бога‐Спасителя, был чужд и странен. И именно поэтому они отпали от древа жизни, ибо для Мандельштама древом жизни и культуры (для поэта жизнь и культура тождественны), было в тот период именно христианство. Это он в статье 1921 года скажет: теперь каждый культурный человек – христианин 526. Иудеи, стало быть, вне культуры, пребывают во мраке. И поэтому его возглас Куда летите вы, зачем? – риторический, и означает: для вас все давно закончилось, хватит без толку суетиться, либо умрите, либо переходите в христианство, как я. И этот возглас удивительно совпадает по интонации и по интенции с возгласом Гордона, героя романа Пастернака «Доктор Живаго», по сути, возгласом самого Пастернака: Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучу, разойдитесь. Будьте со всеми. И именно для евреев, по мнению Мандельштама (и Пастернака) «нет потомства», нет продолжения, нет перспективы: Бездетными сойдете вы/В свои повапленные гробы . В Евангелии от Матфея Христос говорит о фарисеях и книжниках, как о лицемерах, подобных «гробам повапленным, которые красивы снаружи, а внутри полны мёртвых костей и всякой мерзости». Именно фарисеи и книжники не признали Христа Богом, а после катастрофической войны с Римом выбрали для народа другой путь, путь Талмуда. Для Христа и для Мандельштама они – лицемеры. А вот большевиков, или белоэмигрантов никак нельзя назвать лицемерами: и те и другие прекрасно знали, за что воюют и не скрывали своих целей. И Л. Видгоф подтверждает: они лицемерами не были .

Очень интересен в третьей строфе мотив еврейской «злобы». И «бесплодная» в данном случае означает «бессильная». Наделяя свой народ «бесплодной злобой» Мандельштам таким макаром осуществляет «перенос» своей собственной бессильной злобы к евреям за то, что они его «клеймили» своей кровью, и от этого клейма ему вовек не избавиться (довольно распространенный «ход» многих евреев, тяготящихся своим еврейством и пытающихся доказать окружению, что они – «не такие»). В другом стихотворении Мир должно в черном теле брать … он называет соплеменников «семиюродными уродами»: От семиюродных уродов/Он (мир – Н.В. ) не получит ясных всходов. На евреев здесь указывает священное для них число семь. Я уже говорил о стихотворении «Вернись в смесительное лоно», где брак между евреями назван кровосмесительством, оно всё грубо физиологично и сочится ядом по отношению к жене («Нет, ты полюбишь иудея, /Исчезнешь в нем – и Бог с тобой»), как дочери ненавистного племени. Даже в стихотворении на смерть матери у него выплескивается неприязнь и отторжение от «иудеев»: Благодати не имея/ И священства лишены , они живут при свете черного солнца…