Наум Вайман - Преображения Мандельштама [litres]

«Шум времени».

«Грифельная ода» (1922).

«В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…» (1918). Стихотворению предпослан эпиграф, цитата из Гейне: «О, мой двойник, о мой бедный брат!»

Надсон, хоть и не был галахическим евреем (мать – дворянка из рода Мамонтовых), токовал о том же, что и Парнах, о гнете и унижении, и даже о готовности к войне («встать в ряды бойцов»):

Для Мандельштама Парнах‐Парнок (в одном месте черновых вариантов к «Египетской марке» Мандельштам оговаривается и путает фамилии героя и его прототипа) был «вечным юношей»: «Пошли его в Ниццу, покажи ему Средиземное море, он все будет петь свой идеал и страдающее поколенье, – разве что прибавит чайку и гребень волны. <���…> Сколько раз, уже зная, что Надсон плох, я все же перечитывал его книгу и старался услышать ее звук, как слышало поколенье, отбросив поэтическое высокомерие настоящего… все время литературная страда, свечи, рукоплесканья, горящие лица; кольцо поколенья и в середине – алтарь – столик чтеца со стаканом воды. Как летние насекомые под накаленным ламповым стеклом, так все поколенье обугливалось и обжигалось на огне литературных праздников с гирляндами показательных роз, причем сборища носили характер культа и искупительной жертвы за поколенье» («Шум времени». 1923).

Все цитаты курсивом из сочинения Парнаха «Пансион Мобер» (альманах «Диаспора» №7, Athenaeum – Феникс Париж – Санкт‐Петербург, 2005).

Изд. Гиперион, 2012 г.

«Когда на площадях и в тишине келейной/Мы сходим медленно с ума…» (1917).

Парнаху удалось перейти на французский и даже прозвучать во французской поэзии, а позднее, как подсказала Татьяна Михайловская, это удалось и Иосифу Бродскому, на английском.

Здесь – еврейский поселенец.

– Говорят, Блок ушел на войну добровольцем… (весна 1916‐го – Н.В .)

– Не может быть! – срывается Елизавета Яковлевна. – Это было бы ужасно!

– Почему ужасно? – вдруг помрачнев, возражает ее брат (Сергей Эфрон, муж Цветаевой – Н.В .). – Быть может, нам всем следует идти на войну?

– Я не вижу, кому это следует. Мне – не следует. – Мандельштам закидывает голову; сходство его с молодым петушком увеличивается.– Мой камень не для этой пращи. Я не готовился питаться кровью. И не готовил себя на пушечное мясо… (Тагер Е.М. О Мандельштаме / подгот. текста и коммент. М.Н. Тагер и Б.Г. Венуса // Звезда. 1991. № 1. Стр. 158–167).

Тема подробно разобрана в работах Л. Кациса «Почему «Египетская марка» О. Мандельштама «египетская» и почему «марка»? Исследования по истории русской мысли [14]. Ежегодник за 2018 год. М., 2018; «К французской речи» или Если Парнок – не В. Парнах? «Пансион Мобэр» и О. Мандельштам (Русский Сборник: Исследования по истории России Т. XXIV. М.: Модест Колеров, 2018. 656 с.)

Наум Вайман, Матвей Рувин, «Шатры страха» (М, Аграф, 2011).

Запись в дневнике Каблукова от 2.1.1917.

Д.Г. Лахути, «Образ Сталина в стихах и прозе Мандельштама», М, РГГУ, 2009, стр. 146.

Сборник «Памятник славы» 1915 года. (Кстати, в период перед Первой мировой Иванов и Мандельштам близко дружили, так что возможно и взаимовлияние, но это другая тема.)

«Спит ковыль. Равнина дорогая…» (1925).

Вот несколько цитат из его стихов разных лет: «Россия, ты на камне и крови»; «И казнями там имениты дни»; «Чуя грядущие казни»; «Что ни казнь у него – то малина»; «Часто пишется казнь, а читается правильно – песнь»; «И для казни петровской в лесах топорище найду».

«Скрябин и христианство» (1917).

У Георгия Иванова: «О, кровь и пот! В крови и поте/Невы твердыня зачата» (Сборник «Памятник славы», 1915 г.).

Е.А. Тоддес, «Избранные труды по русской литературе и филологии», М, НЛО, стр. 344.

У Волошина в стихотворении «Северовосток»: «Ныне ль, даве ль?– все одно и то же:/Волчьи морды, машкеры и рожи…»

Очерк «Сухаревка», 1923 год.

М. Цветаева, «История одного посвящения».

Ныряли сани в черные ухабы,/И возвращался с гульбища народ./Худые мужики и злые бабы/Переминались у ворот. //Сырая даль от птичьих стай чернела,/И связанные руки затекли;/Царевича везут, немеет страшно тело – /И рыжую солому подожгли.

«Я не слыхал рассказов Оссиана…» (1914) («Я получил блаженное наследство —/Чужих певцов блуждающие сны; <���…> И снова скальд чужую песню сложит/И, как свою, ее произнесет».)

«О природе слова» (1920–22).

«Ты должен мной повелевать…» (1935).

Сталин изначально и живейшим образом интересовался филологией, начиная с участия в литературном кружке еще в духовной семинарии и стихотворчества в молодости и кончая принципиальной важной для него работой «Марксизм и языкознание» (конец сороковых, дискуссия с учением академика Марра). Кроме того Сталин всю жизнь был упорным и тщательным редактором текстов. Леонид Максименков, автор книги «Сумбур вместо музыки: сталинская культурная революция 1936–1938», справедливо отмечает, что «Сталин, как политик, был прежде всего редактором подготовленного для утверждения текста. <���…> Он воспринимал российскую политическую культуру через письменный текст».

Бава Меция II, 11 (цитирую по статье Эриха Фромма «Библейская концепция человека»).

Крупская зачитала письмо на съезде в 1924 году, и оно было предметом бурного обсуждения и даже отставки Сталина.

«Невозможно, чтобы великой революции не сопутствовали несчастия» (Местр Ж.М. «Рассуждения о Франции», М. РОССПЭН, 1997, стр. 20)

«Заснула чернь…» (1913).

«Люблю под сводами седыя тишины…» (1921).