Марк Уральский - Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Хотя среди русского населения «было и такое народное толкование, что царь убит дворянами в месть за освобождение крестьян» [СОЛЖЕНИЦЫН. С. 195], в рядах погромщиков если и звучали обвинения в цареубийстве, то только в адрес евреев [144] Революционерка-еврейка, агент Исполнительного комитета «Народной воли» Геся Гельфман (1855–1882) содержала конспиративную квартиру, в которой террористы, убившие Александра II, хранили взрывчатку и печатали подпольную газету. . В «200 лет вместе» А. Солженицын подробно останавливается на скорбной ситуации начала 80-х годов, иллюстрируя свои высказывания выдержками из статей ведущих публицистов того времени:

Погромная волна на Юге вызвала, конечно, обширные отклики в привременной столичной прессе. Также и в «реакционных» «Московских ведомостях» М. Н. Катков ‹…› клеймил погромы как исходящие от «злокозненных интриганов», «которые умышленно затемняют народное сознание, заставляя решать еврейский вопрос не путём всестороннего изучения, а помощью „поднятых кулаков“».

Выделились статьи писателей. И. С. Аксаков, постоянный противник полной эмансипации евреев, ещё в конце 50-х годов пытался удержать правительство «от слишком смелых шагов» на этом пути. ‹…› И теперь волну погромов 1881 Аксаков объяснил проявлением народного гнева против «гнёта еврейства над русским местным народом», отчего при погромах — «отсутствие грабежа», только разгром имущества и «какое-то простодушное убеждение в правоте своих действии»; и повторял, что следует ставить вопрос «не о равноправности евреев с христианами, а о равноправности христиан с евреями, об устранении бесправности русского населения пред евреями». Статья М. Е. Салтыкова-Щедрина, напротив, была исполнена негодования: «История никогда не начертывала на своих страницах вопроса более тяжёлого, более чуждого человечности, более мучительного, нежели вопрос еврейский… Нет ничего бесчеловечнее и безумнее предания, выходящего из темных ущелий далёкого прошлого… переносящего клеймо позора, отчуждения и ненависти… Что бы еврей ни предпринял, он всегда остаётся стигматизированным». Щедрин не отрицал, «что из евреев вербуется значительный контингент ростовщиков и эксплуататоров разного рода», но спрашивал: как же можно за счёт одного типа переносить обвинение на всё еврейское племя?

Озирая всю тогдашнюю дискуссию, нынешний еврейский автор пишет: «либеральная и, говоря условно, прогрессивная печать выгораживала громил». То же заключает и дореволюционная Еврейская энциклопедия: «Но и в прогрессивных кругах сочувствия к еврейскому народному горю не было проявлено в достаточной мере… взглянули на эту катастрофу с точки зрения насильников, в лице которых представлялся обездоленный крестьянин, совершенно игнорируя нравственные страдания и материальное положение погромленного еврейского народа». И даже радикальные «Отечественные записки» оценивали так: народ восстал против евреев за то, что они «взяли на себя роль пионера капитализма, за то, что они живут по новой правде и широкою рукою черпают из этого нового источника благоустроение собственного благополучия на несчастие околодка», а потому «необходимо, чтобы „народ был ограждён от еврея, а еврей от народа“, а для этого надо улучшить положение крестьян» [СОЛЖЕНИЦЫН. С. 196–199].

Итак, основным погромным лозунгом была «безбожная эксплуатация», и он то и был у всех на слуху. Об этом свидетельствует в частности уже упоминавшееся выше ответное письмо Антона Чехова от 8 мая 1881 года (Москва) своему товарищу по таганрогской гимназии С. Крамареву, в то время уже студенту юридического факультета Харьковского университета. Никаких документальных свидетельств, проливающих свет на их отношения не сохранилось. Можно все же полагать, что они были вполне товарищескими и, т. к. поддерживались до конца жизни Чехова [145] Соломон (Шломо) Краморе(о)в позднее работал как присяжный поверенный в Гродно. Известно одно письмо Чехова к Крамареву (1881); 2 письма Крамарева к Чехову (1881 и 1904) [ЧПСП. Т. 1. С. 547]. . В своем письме Соломон Крамарев, как еврей, несомненно, тяжело переживавший тогдашнюю погромную ситуацию, выбирает для своих высказываний на тему дня иронический тон с саркастическим оттенком. Не исключено, что такого рода выбор — это следствие традиции иронического подтрунивания, бытовавшей между таганрогскими гимназистами. Он писал в частности:

Жидов бьют теперь всюду и везде, отчего не нарадуются сердца таких христиан, как ты, например [РЕЙФ. С. 120–121].

Эта фраза по сути своей эвфемизм, призванный заменить жгучий по своей актуальности вопрос: «Как ты, мой товарищ, являясь русским и православным, относишься к тому, что нас, евреев, бьют?»

Ответное письмо Чехова выдержанно в той же иронико-саркастической тональности, что задал его «ехиднейший» корреспондент. Отвечая сарказмом на сарказм Крамарева, Чехов дает ему при этом понять, что он отнюдь не заодно с юдофобами, причем, именно, как христианин. В его ответе Крамареву можно различить и нотку утешения: мол, все уляжется [146] Антиеврейские возмущения начала 80-х гг. были достаточно оперативно и жестко подавлены правительственными силами правопорядка, причем при полном одобрении на то со стороны императора Александра III, в правлении которого, несмотря на проводимую его правительством политику государственного антисемитизма, погромы больше властями не допускались. , надо не скулить, а делом заниматься.

По упоминаниям «знаковых» событий и фигур, как то «Киево-Елисаветградское побоище, юдофоб Лютостанский и сотрудники „Нового времени“ [147] В газете «Новое время», стоявшей на антисемитских позициях, Антон Чехов начнет публиковаться с 1886 г. », можно утверждать, что молодой лекарь и начинающий «писака» Антон Чехов внимательно следит за политическими событиями в стране, но предпочитает на сей счет прямо не высказываться.

В письме Крамареву Чехов сообщает товарищу, что передал полученное от него послание адресату, вкратце информирует о своем житье-бытье и встречах с их общими знакомыми и зовет его перебраться в Москву, где перспективы сделать карьеру, по его мнению, много лучше:

Письмо доставлено по назначению. Пришел, отдал и ушел, причем… не поклонился, стукнулся головой о висящую лампу и на лице имел выражение идиотское, за что прошу извинения. Жив, здоров, учусь и поучаю. Силюсь перейти в III курс. Савельева и Макара давно не видел. Гольденвейзера однажды видел в университете. Что он, и где он, и как он теперь — не знаю. Тебя воображаю не иначе, как с бородой. Желал бы и видать. A propos! дамочка недурна… но, несмотря на это, я не познакомился. Зачем?!? Прошло мое время!!! Разыгрываться фантазии своей я не давал, не потому, что фантазировать = онанизм (по теории С. Крамарова), а потому что вплоть до доставления по назначению я спал: некогда было. Приезжай учиться и поучать в Москву: таганрожцам счастливится в Москве: и по учению, мерзавцы, идут хорошо и от неблагонамеренных людей далеко стоят. Преобладающая отметка у санкт-таганрожцев пятерка. Больше писать нечего. Пиши, если хочешь, по нижеписанному адресу. Письма твои доставляют мне удовольствие, потому что ты пишешь правильно и выражений неприличных не вставляешь. В христианстве моем сомневаться и тебе не позволяю [148] Сообщая в своем письме о происходивших после 1 марта 1881 г. еврейских погромах, Крамарев, желая знать отношение школьного товарища к этим трагическим для него, еврея, событиям, как бы в шутку причислил Чехова к тем «христианам», у которых по этому поводу «не нарадуются сердца». В ответ на это Чехов в иносказательной форме выказывает ему свое сочувствие, с акцентом на то, что он действительно христианин, и уже только потому осуждает насилие против евреев. . Погода в Москве хорошая. Нового нет ничего. Биконсфильдов, Ротшильдов и Крамаровых не бьют и не будут бить. Где люди делом заняты, там не до драк, а в Москве все делом заняты. Когда в Харькове будут тебя бить, напиши мне: я приеду. Люблю бить вашего брата-эксплуататора. (Один московский приказчик, желая уличить хозяина своего в эксплуататорстве, кричал однажды при мне: «Плантатор, сукин сын!») Да приснятся тебе Киево-Елисаветградское побоище, юдофоб Лютостанский и сотрудники «Нового времени»! [149] Публицист Ипполит Лютостанский, бывший католический ксёндз, перешедший в православие, был скандально известен как автор грубо антисемитских сочинений; газета «Новое время», в которой через несколько лет будет печататься Чехов, систематически подвергала травле евреев. Да приснится тебе, израильтянин, переселение твое в рай! Да перепугает и да расстроит нервы твои справедливый гнев россиян!!!