Брэд Толински - Свет и Тень. Разговоры с Джимми Пейджем

Восстанавливая здоровье, Пейдж начал задумываться о своем будущем. Он любил играть на гитаре, но время, проведенное в «Neil Christian and the Crusaders», заставило взглянуть на все с другой стороны. В свободное время он много занимался живописью и рисунком, поэтому решил поступить в художественное училище в Саттоне. Следующие полтора года Джимми усердно занимался своим формальным образованием, при этом, возможно, не менее усердно продолжая играть на гитаре.

Вечерами Пейдж начал проводить время в джемах на лондонской блюзовой клубной сцене, которая была небольшой, но развивающейся. Это были места вроде Marquee и Richmond’s Crawdaddy. Британский блюзовый бум еще находился в зачаточном состоянии, но Джимми уже хорошо разбирался в музыке Американского Юга. Его интерес возник годами ранее, благодаря любимому рокабилли, а местные фанаты ритм-н-блюза и коллекционеры пластинок только подбрасывали дров в огонь.

Точно так же, как он проглатывал ходы Клиффа Гэллапа, гитариста Джина Винсента, и Джеймса Бертона, гитариста Рики Нельсона, Пейдж с жадностью набрасывался на соло и ритмы блюзовых исполнителей, таких как Хьюберт Самлин, Элмор Джеймс и Мэтт «Гитар» Мёрфи, гитариста Мемфис Слим. Еще будучи в «Neil Christian and the Crusaders» Джимми пытался включить свою новую страсть в репертуар команды, но эта музыка не сочеталась с танцами для клубной толпы, которая состояла их основную аудиторию.

Однако, времена менялись, и через год другой британские любители музыки стали проявлять больше интереса к американской черной музыке. И если на севере Англии были очень успешны Beatles с песнями танцевально ориентированного ритм-н-блюзового репертуара Motown Records, то на юге небольшая группа продвинутых музыкантов начала изучать и исполнять сырой электрический блюз, выпускаемый Chess Records и другими ориентированными на чикагский стиль лейблами. В 1962 году в клубе Marquee по четвергам стали выступать харпист Сирил Дэвис и гитарист Алексис Корнер вместе с группой Blues Incorporated. Эти выступления стали местом встречи слушателей и музыкантов, страстно внимавших музыке Мадди Уотерса, Хаулина Вулфа и других чикагских величин. Вскоре Джимми пригласили возглавить команду, которая бы играла в перерывах между сетами хедлайнеров.

В этот период Пейдж осознал насколько он еще был увлечен гитарой. И пока он размышлял о своем будущем, в дело вмешалась сама судьба. Пейджа пригласили сыграть еще и на нескольких студийных сессиях. И скоро он уже стал думать, что карьера студийного гитариста могла бы стать хорошим способом зарабатывать на жизнь без необходимости ездить на гастроли.

Ты начал играть на электрогитаре, когда она еще была относительно экзотическим и необычным инструментом. Что тебя на это вдохновило?

Подобно многим молодым людям того времени, я любил драйвово-гитарный рокабили Элвиса и Джина Винсента. Сейчас мне это удивительно: хотя гитарные партии были такими приглушенными, я был так ими поглощен, что они казались очень громкими, просто на переднем плане. Обычно, когда я слушаю музыку, то там в своей голове могу возвращаться обратно через конус динамика в свой собственный мир. Можно представить, как сидишь в студии со всеми этими артистами и звуковиками, слушаешь эхо и смотришь, как создается музыка. Может я заблуждаюсь, но думаю, мог бы сказать в чем разница в саунде, записанном на разных сессиях, и что там использовалось. Некоторые виды эха и ревера кажутся просто потрясающими. Когда слушаешь те же вещи, на фоне тех же эффектов, то помнишь как дотошно вы изучали эти записи и как голодны были. Мы все, Эрик Клэптон, Джефф Бек и наши сверстники прошли через это. Эти ранние записи рока и блюза крепко нас зацепили.

Когда на горизонте появился блюз?

Мне не потребовалось много времени чтобы заметить, что некоторые из моих любимых песен Элвиса, такие как «Hound Dog» и «Milk Cow Blues», в оригинале были сочинены и записаны блюзовыми исполнителями. Мы начали открывать для себя людей вроде Артура Крудапа, который сочинил преслиевский хит «That’s All Right». Таким образом, вы постепенно начинаете намного лучше понимать музыкальную картину. Вам открывается, что музыка подобна разворачивающемуся гобелену.

Я начал возвращаться назад к источнику его музыки через своего друга, коллекционера пластинок. Он держал удивительный притон блюзовых альбомов и был очень щедр, позволяя мне их слушать. В то время еще никто не играл блюз на радио или в клубах, и таким образом, тогда это был андерграунд, и записи было очень трудно найти.

Не сложно увидеть, почему меня притягивали рок и блюз. Я был гитаристом, а это была очень гитарноориентированная музыка. Если вы были гитаристом того времени, то у вас был ненасытный аппетит к Чаку Берри и всему блюзу, который шел из Чикаго.

То, что блюз имел дело с сексом и дьяволом, наверное, тоже привлекало молодого парня.

Когда я впервые услышал эти песни, то у меня действительно мурашки по спине пробежали. И так до сих пор.

Мне повезло, что был народ, действительно любивший рок, блюз, ритм-н-блюз, и начинавший собирать эти непонятные записи. Вскоре образовалась целая сеть людей, которые меняли и продавали музыку. Они могли одолжить тебе пластинку, чтобы ты мог поработать над каким-то соло. Ни у кого из нас на самом деле не было денег на покупку этих импортных раритетов, но все это двигалось. Это был очень важный период.

Кто еще в Англии развивал блюз и рок помимо собирателей пластинок?

Необходимо, упомянуть Алексиса Корнера и Сирила Дэвиса, у которого была группа Blues Incorporated. Алексис играл на акустической гитаре, а Сирил был удивительным исполнителем на губной гармошке. В начале шестидесятых они организовывали регулярные блюзовые джемы по четвергам вечером в клубе Marquee. В то время в Лондоне больше не было ничего подобного. Там, до того как стать знаменитыми, играли Rolling Stones, приходил Клэптон, и я участвовал в джемах между концертными сетами.

Алексис был первым кто привез в Англию блюзовых артистов, таких, как Мадди Уотерс и Сонни Бой Уильямсон, это было невероятно.