Илья Франк - Прыжок через быка. Двойник-антипод героя в литературе и кино. Опыт фантастического расследования [litres с оптимизированной обложкой]

В стихотворении Николая Заболоцкого «Футбол» (1926): «А шар вертится между стен, / Дымится, пучится, хохочет, / Глазок сожмет: “Спокойной ночи!” / Глазок откроет: “Добрый день!” / И форварда замучить хочет. <���…> Открылся госпиталь. Увы! / Здесь форвард спит без головы».

Не использовалась ли голова жертвы в качестве обрядового мяча? «– Кажется, что это череп, но он всего лишь нарисован на мяче, – сказали обитатели Шибальбы». «Голова Хун-Ахпу же была помещена на стене площадки для игры в мяч. <���…> – Ударь (или: брось) его голову, как будто она мяч, – говорили они (обитатели Шибальбы. – И. Ф. ) Шбаланке».

В трагедии Еврипида «Вакханки» царь Пенфей вступает в борьбу со своим бессмертным двоюродным братом – Дионисом. Дионис выдает Пенфея менадам (предводительствуемым Агавой – матерью Пенфея и тетей Диониса) – и они его разрывают на части, приняв за льва: «…Стонал Пенфей несчастный. / Пока дышал, и ликований женских / Носились клики. Руку тащит та, / А та ступню с сандалией, и тело / Рвут, обнажив, менады и кусками, / Как мячиком, безумные играют… / Разбросаны останки по скалам / Обрывистым, в глубокой чаще леса… / Где их сыскать? А голову его / Победную Агава захватила / Обеими руками, и на тирс / Воткнула, – головой считая львиной». И звериную голову здесь видим, и растерзание на куски, и игру в мячик.

В английском стихотворном романе XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» Зеленый рыцарь бросает вызов, предлагая кому-либо из присутствующих рыцарей нанести ему удар (его же громадным боевым топором или секирой) при условии, что через год он на этот удар ответит своим ударом. Гавейн (племянник короля Артура) принимает вызов, берет у Зеленого рыцаря топор и отрубает ему голову. (Зеленый рыцарь не только этому не препятствует, но спешивается и подставляет шею.) Голова падает на пол, катится, что вызывает, разумеется, всеобщий смех. Рыцари успевают даже поиграть ею в некий футбол: “Þe fayre hede fro þe halce hit to þe erþe, / Þat fele hit foyned wyth her fete, þere hit forth roled” («Прекрасная голова с шеи упала на землю, так что многие ее отгоняли своими ногами, там она продолжала катиться»). Зеленый рыцарь, лишившись головы, преспокойно идет за ней, поднимает ее за волосы, садится обратно на коня. Голова отверзает уста и назначает Гавейну встречу: через год у Зеленой Часовни. Зеленая Часовня представляет собой зеленый холм (заросший травой), полый внутри, подобный пещере (так сказано в романе), с входом и выходом. Довольно типичное сооружение для прохождения обряда посвящения: подземный туннель.

«Я была холодна. Неслась стремительным потоком. Люди рождены для воды, холодной и мощной. В бездонных пучинах, на полях, на просторах белых равнин, среди звезд. Люди рождены для снега. Жить, а не засыпать, кричать, а не говорить шепотом, касаться руками, а не взглядом, литься потоком, а не едва струиться. Я вся – лед. И город мой – лед. И подданные мои – лед. Все, как один. Слово принцессы – закон».

Здесь виден териоморфный характер близнецов. Героиня-еврейка, неудовлетворенная ограниченностью, несвободой своей жизни, грезит о том, что она выпускает на свободу двух послушных ей террористов, которые разрушат эту ненастоящую жизнь.

Виктор Борисович Шкловский в книге «За и против. Заметки о Достоевском» (1957) пишет: «…история Мармеладова, принявшего жертву Сони, становится параллелью истории Раскольникова, потому что Раскольникову предлагается воспользоваться жертвой Дуни: сестра собирается идти замуж для того, чтобы помочь брату». Примечательно в этом смысле и то, что сначала Раскольников чуть не попадает под лошадей («Известно, пьяным представится да нарочно и лезет под колеса»), а затем Мармеладов действительно попадает («Он теперь, верно, пьяный, домой пробирался»).

Сравните с началом одного из стихотворений Вагинова примерно того же времени (начала тридцатых годов): «Он с юностью своей, как должно, распрощался / И двойника, как смерти, испугался».

В начале фильма Тарковского «Жертвоприношение» (1986) к главному герою (Александру) подъезжает на велосипеде почтальон Отто (хорошая профессия для двойника-антипода: письма в сумке – как души в мешке у чёрта). Отто кружит вокруг Александра на велосипеде. Велосипед гармонирует с двойническим именем (в которое словно вставлено зеркало: ОТ-ТО). В определенный момент Отто разговаривает с Александром через стекло (то есть выступает как его отражение). Отто – «хозяин судьбы» («В некотором роде я коллекционер. Я собираю события…»). Он посылает Александра к служанке Марии, по соседству с которой живет и которая в фильме представляет «источник жизни»: «– Ты должен сейчас же идти к Марии! <���…> Это очень, очень важно! <���…> Ты разве не хочешь, чтобы все это закончилось? <���…> Ты должен пойти к Марии и лечь с ней! <���…> Если ты загадаешь всего одно желание, чтобы всему этому пришел конец, то так оно и будет! Больше не будет ужаса! <���…> Она обладает особыми качествами, я собрал доказательства. Она ведьма! – В каком смысле? – В хорошем смысле!» Отто одалживает Александру свой велосипед, на котором тот едет к Марии (по дороге падая между двух луж, – это падение рифмуется в фильме с двумя падениями Отто). У Марии, кстати сказать, тоже есть велосипед, и она на нем ездит в конце фильма. В результате взаимодействия Александра, Марии и Отто (то есть в результате реализации кодовой картинки) мир оказывается спасен (так, во всяком случае, представляется Александру).

Позже Андрею почудится, будто ему явился умерший Феофан, и Андрей расскажет ему свой сон о нем: «Феофан, ты же помер? Ты мне приснился. Будто из окна вниз головой свешиваешься, и заглядываешь, и пальцем мне грозишь. А я поперек седла на коне лежу, и два ордынца голову мне перекручивают. А ты смотришь – и пальцем в окошко стук-стук». С лестницы вниз головой будет свисать татарин, получив от Андрея удар топором (когда Андрей будет спасать от него «дурочку»). При этом мы сначала увидим свалившийся с татарина шлем.

Распущенные женские волосы часто символизируют воду.

«Солома – частый компонент родинного и погребального обряда: жизнь начинается и кончается на соломе…» (Н. И. Толстой в статье «Язычество древних славян»).

О значении этого жеста я подробно говорю в работе «Ладушки, ладушки…»

Джельсомина, между прочим, обладает даром предсказывать погоду – в частности, она предсказывает дождь: «Завтра будет дождь». – «Откуда ты знаешь?» – «Знаю, завтра будет дождь».

Ка-двойник – это душа человека, которая, в отличие от христианской души, по-своему материальна.