Array Коллектив авторов - Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века: Коллективная монография

Сразу оговоримся, что понятие «художественной литературы» применяется нами как аналитическая категория, тем более что понимание того, что является «литературой», сильно менялось в России XVIII века. См., например: Левин Ю. Д. Введение // История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 14. Авторы сайта не объясняют, что они понимают под «книгой» и не включают, к сожалению, информацию об объеме изданий, поэтому статистические выводы, которые мы делаем ниже, нужно будет проверять в дальнейших исследованиях.

Offord, Rjéoutski, Argent. The French language in Russia. P. 158–160.

На основе данных сайта http://intraduction.huma-num.fr/traduc/statistique (последнее обращение – 20.10.2021), который подготовлен на основе библиографий П. Конлона и А. Монглона (см. выше). Отметим, во-первых, что доли указаны на основе наших собственных расчетов, для которых мы использовали число переводов с того или иного языка, которое дает этот сайт; доли, которые мы указываем, не совпадают с теми, которые указаны на французском сайте, поскольку при сложении всех долей с французского сайта мы получаем цифру, намного превышающую 100%. Возможно, что к данным этого сайта в целом следует относиться с большой осторожностью. Во-вторых, французский сайт не позволяет выделить только Францию, но включает также и другие крупные европейские центры издания литературы на французском языке. Поэтому сделанные выводы надо с некоторой долей условности относить именно к Франции, хотя французский рынок составлял от 81% (первое десятилетие) до 86% (второе десятилетие) от этих данных, согласно данным сайта.

Мы выбрали эти десятилетия, поскольку французская база данных покрывает период с 1776 по 1812 год. Шаг в пять лет показывает слишком большую вариативность, поэтому мы выбрали периоды в десять лет в начале этого временного отрезка и в самом конце XVIII века.

Это значение переводной литературы, которая восполняла отсутствие некоторых жанров в отечественной литературе и рассматривалась как школа для обогащения литературного языка, уже отмечалось исследователями. См., например: Левин. Введение // История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 11.

Juratic et al. Chapitre III. La traduction, un objet éditorial. P. 197. Надо, однако, учесть при этом, что во Франции итальянский язык был широко распространен, поэтому уменьшение доли переводов с итальянского, возможно, не следует интерпретировать однозначно как потерю интереса к итальянской интеллектуальной и литературной продукции. Скорее, увеличение переводов с английского и немецкого отражает как рост интереса к этим литературам, так и плохое знание этих языков. Ibid. P. 195.

Ibid. P. 193.

Juratic et al. Chapitre III. La traduction, un objet éditorial. P. 194, 196. К сожалению, французский сайт не позволяет отсортировать результаты по месту издания, поэтому понять, каков на самом деле был вклад центров публикации на французском языке за пределами Французского королевства в литературный перевод на французский язык, невозможно.

Латынь и греческий также не играли роли в этом отношении (1 и 0 произведений соответственно в 1752–1761 годах). Сделаем снова оговорку, что мы не рассматриваем переводы, опубликованные в периодических изданиях, а с их учетом картина, вероятно, несколько изменится.

Примером может служить библиотека Жан-Жака Дорту де Мерана. Juratic et al. Chapitre III. La traduction, un objet éditorial. P. 193.

См. об этом: Ржеуцкий В. С. Латинский язык в дворянском образовании в России // Чтения отдела русской литературы XVIII века. Вып. 8. СПб., 2018. С. 228–251; Rjéoutski V. Latin in the education of nobility in Russia: The history of a defeat // Rjéoutski V. , Frijhoff W. (Eds). Language Choice in Enlightenment Europe: Education, Sociability, and Governance. Amsterdam, AUP, 2018. P. 169–189.

О переводе с польского на русский в XVII – начале XVIII века см.: Николаев С. И. Польская поэзия в русских переводах: Вторая половина XVII – первая треть XVIII в. Л., 1989; Он же . Польско-русские литературные связи XVI–XVIII вв.

Бугров, Киселев. Естественное право и добродетель. С. 21.

См., например, Martin. Une croissance séculaire. P. 122.

История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 143–144.

Цит. по: История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 177.

Также находим множество анонимных комедий и драм, переведенных с французского.

См. об этом: Offord, Rjéoutski, Argent. The French Language in Russia.

Baudin R. Reading in the times of Catherine II // Rebecchini, Vassena (Eds). Reading Russia. A history of reading in modern Russia. Vol. 1. P. 151–178, здесь p. 153.

Ibid. P. 153–157.

В этом списке есть не только иностранные писатели, но и несколько писателей, которые либо были российскими подданными, либо долгое время жили в России. Этот «рейтинг» наиболее популярных авторов можно сравнить со списком, который приводится в: Бугров, Киселев. Естественное право и добродетель. С. 13–20. Поскольку последний список сделан на основе выборки переводов морально-этической, социальной и политической литературы, которая включает 1301 запись, он во многом отличается от нашего.

Подробнее о переводах произведений Вольтера в России см. в книгах П. Р. Заборова: Заборов П. Р. Русская литература и Вольтер. XVIII – первая треть XIX века. Л., 1978; Zaborov P. Voltaire dans la culture russe. Ferney-Voltaire, 2011.

https://krp.dhi-moskau.org/ru.